— Тем не менее, вам не следовало бы садиться в машину к незнакомому человеку.
Сара посмотрела на него. Кожа у глаз вся в морщинках, а нос слегка кривой. В фас это почти незаметно, но Сара смотрела на него сбоку, и это позволяло заметить небольшой изгиб, который, вероятно, достался ему в память о травме.
Но только не в пьяной драке — подумалось ей: он был слишком аккуратно пострижен.
Еще пара-тройка лет, и он сойдет с дистанции. У него симпатичные уши. Маленькие, привлекательные уши.
— Я имел в виду...— Он снова бросил взгляд на ее ноги. — Я мог бы оказаться маньяком или серийным убийцей.
— Могли бы, но это ведь не так, правда?
Он усмехнулся, демонстрируя двойной подбородок.
— Ну, я вряд ли сказал бы вам об этом, если бы это было правдой, не так ли?
Сара улыбнулась.
— Вам бы это не понадобилось. У меня есть встроенный локатор, который вычисляет психопатов.
Она легонько дотронулась до его руки, словно проверяя, как он отреагирует. Он резко вдохнул и попытался скрыть это, прочищая горло. Она снова дотронулась до него, в этот раз позволив руке задержаться на его предплечье.
— Я в полной безопасности рядом с вами, я уверена.
Он взглянул на ее лицо.
— Сколько вам лет?
Она провела ладонью по мягким волосам на его руке.
— Я достаточно взрослая.
Мужчина нахмурился, глядя сквозь лобовое стекло.
— Где мне сворачивать?
— Налево, возле следующего фонаря.
Он молча продолжил путь. Саре стало интересно, чем он занимался, разъезжая на семейном микроавтобусе так поздно в выходной день. Она подозревала, что он направлялся в один из публичных домов на Соррел-стрит. Либо это было так, либо он действительно был психопатом, рыскающим в поисках новой жертвы.
— Так какие у вас планы на сегодня? После того как вы меня подбросите, я хотела сказать.
Он облизнул губы.
— Э... никаких.
Они почти приехали. Она так устала: ей действительно стоило отправиться прямиком в постель. Водитель закусил губу, подчеркнуто сосредоточившись на управлении.
— Притормозите напротив вон того грузовика.
Он сделал так, как она сказала. Его руки так и остались лежать на руле, а взгляд уперся в одну точку впереди. Она устала, да, но это было далеко не все, что она чувствовала.
Работа официантки лишала Сару ее собственного «я»; она превращалась в девушку в форме, которая улыбалась каким-то парням лет двадцати, спрашивающим, довольна ли она своей карьерой; в неудачницу-официантку, которой не хватало духу вылить пиво прямо на голову старикашке, который шлепал ее по заднице каждый раз, когда она проходила мимо его столика; в трудолюбивую обладательницу двух умелых рук, которые то мыли, то терли, то выписывали счета. Четырнадцать часов заключения, в отрыве от всего мира, заставляли ее страстно желать, чтоб кто-то выпустил ее на свободу.
— Я собираюсь выпить пива перед сном, хотите присоединиться?
Мужчина сжал руль дрожащими руками.
— Да, я бы не отказался.
Он что-то бормотал, пока она открывала дверь, о том, что он едет с работы, что не сможет остаться надолго, что жена ждет его дома, но умолк сразу же, как они вошли внутрь.
Сара наблюдала за выражением его лица; она всегда могла определить, как мужчина будет вести себя в постели, по одной только реакции на вид ее квартиры.
Приподнятые брови и задранный нос означали, что он возьмет ее так, как будто он принц, а она дворовая девка; грустные глаза и жалостливые вздохи означали, что она будет потерявшейся девочкой, которую трахает ее добрый защитник; открытое недовольство ее манерой вести хозяйство говорило о том, что она будет в роли непослушной дочери, наказанной папочкой; а сомнение, даже страх означали, что она будет управлять ситуацией, убеждая бедолагу, что все в порядке.
Но больше всего ей нравился тот тип мужчин, который достаточно редок в природе, — это те, кто вообще не обращал никакого внимания на окружающую обстановку. Самыми потрясающими любовниками были парни, которые укладывали ее на спину, едва закрыв за собой дверь, и, проводя дни и ночи в ее лачуге, не смогли бы сказать, какого цвета там обои или что за мебель у нее на кухне.
— Это и есть...— Случайный гость покосился на нее. — Ты живешь одна?
— Ага.
Сара прошла мимо него к выключателю, чтобы зажечь свет сначала в спальне, потом в ванной. Свет в том, что являло собой комбинацию из холла, кухни и гостиной, уже горел. Мужчина продолжал озираться по сторонам в полумраке. Ей действительно стоило обзавестись нормальной лампой или, к примеру, красивым торшером, который можно было бы поставить возле кушетки. Но какой смысл? Эта комната служила ей только для того, чтобы спать, трахаться и заниматься, так что до тех пор, пока ей хватало света для чтения, необходимость в торшере или люстре отпадала сама собой.
— Ты давно здесь живешь?
Она протянула ему банку с пивом и открыла еще одну для себя.
— Целую вечность, — сказала она и сама поняла, насколько это было правдой.
Она жила здесь уже целых пять лет — почти четверть своей жизни.
Мужчина потягивал пиво, упорно уставившись взглядом в стенку напротив.
— Так сколько, ты сказала, тебе лет?
— Я не говорила.
Сара сняла куртку и сбросила туфли, вздохнув с облегчением и чувствуя, как ноги наконец-то отдыхают.
— Будешь? — Она протянула гостю пачку сигарет.
— Нет, я не курю, — он кивнул головой в сторону стопки тетрадей и учебников на ее откидном столе, — ты студентка?
— В свободное время от работы официанткой.
Она опустилась в одно из дешевых кресел, предлагая гостю последовать ее примеру. Он помедлил немного, видимо, сомневаясь в устойчивости старой, скрипучей конструкции, но потом осторожно присел на краешек.
— Что изучаешь?
— Историю искусств.
Девушка затушила наполовину выкуренную сигарету. Сначала ей показалось, что он из нервных, но сейчас стало очевидно: он защитник.
По его взгляду она видела, что у него в голове завертелись маленькие шестеренки, вычисляющие, что совсем немного денег потребовалось бы на то, чтобы обустроить ее квартиру по-человечески, что он, как минимум, мог бы заплатить за ее обучение или подвозить ее после работы, когда она поздно заканчивает, чтобы ей не приходилось возвращаться одной поздно ночью в эту мрачную клетушку.
— Эй... да я же не показала тебе вид из окна!
Сара встала с кресла и в три шага оказалась в спальне, еще два — и она уже стояла возле окна. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что он следует за ней.
