Я уверена, что его простыни являются свидетелями большого количества действий. У него должна быть девушка. Такой, как он, просто обязан иметь девушку. Или вереницу «подружек для секса». В любом случае, теперь мне хотелось заползти в нору и прятаться там, пока он не уйдет.
— Что я могу сказать? Без кондиционера в Майами жарко, — сказал он через минуту, будто бы желая уменьшить неловкость.
По крайней мере, так я наивно думала, пока он не бросил:
— Даже без одежды, я просыпаюсь с таким чувством, будто сварился, — и добавил слой к моему унижению.
«Трент спит обнаженным».
У меня пересохло во рту, когда мое внимание снова неизбежно сместилось на его тело. По другую сторону стены в моей гостиной находился этот бог, в постели, обнаженный. Хотя я и думала, что это невозможно, но мой пульс ускорился еще больше.
Я открыла рот, чтобы сменить тему, но не смогла придумать ничего вразумительного. Слова плавали в голове, образуя тарабарщину. Я не могла придумать ни одного чертова разумного ответа. Ни одного. Я, которая может травить шуточки по поводу оргий и лучшими из них раздавить заносчивого идиота, сражена. Он плавно разбил мой защитный слой одними только простынями и образом его обнаженного.
И этими чертовыми ямочками.
Я смотрела, как двигаются мышцы его плеч, пока он наливал детергент в машину. Кто знал, что стирка может быть такой сексуальной. Когда он повернулся ко мне и подмигнул, я подпрыгнула.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула и попыталась выдать утвердительный звук, но он прозвучал так, будто кошку задушили, и я была уверена, что теперь пылает вся моя голова.
Он захлопнул крышку машины и сунул монеты в разъем, чтобы началась стирка, а затем повернулся ко мне, наклоняясь.
— Если честно, то я видел, как ты прошла мимо моей квартиры с бельем, и схватил первое, что пришло на ум.
«Подождите...что он говорит? — я потрясла головой, чтобы разогнать туман в голове.— Думаю, он говорит мне что-то важное».
Он усмехнулся, проводя рукой по взъерошенным волосам.
«Я хочу это сделать, — думала я, невольно сжимая пальцы.— Пожалуйста, позволь мне сделать это».
На самом деле, я хотела делать с ним все, что угодно. Прямо здесь, в этом темном подвале. На стиральной машине. На полу. Где угодно. Я боролась с желанием наброситься на него, как бешеное животное. Черт, я сейчас пыхчу, как бешеное животное.
— Так...как люди здесь развлекаются? — спросил он, отклоняясь немного назад, чтобы предоставить мне пространство, будто он прочитал в моих мыслях, что я сейчас отключусь из-за его близости.
— Эм... — мне потребовалась минута, что найти свой голос. И мозги. — Тусуются в прачечных? — сказала я дрожащим голосом.
«Черт! Да что со мной не так?»
Он засмеялся, а его взгляд остановился на моих губах. Это ощущение заставило меня выдать слова, которые мой мозг еще не одобрил.
— Я не знаю. Я только переехала и еще не развлекалась.
«Господи, Кейси. Заткнись! Просто заткнись! Теперь ты звучишь, как дурочка и неудачница!»
Усмехаясь, он прислонился к стиральной машине и сложил на груди накачанные руки. А затем уставился на меня. Создалось ощущение, будто он смотрел так на меня целую вечность, пока пот не потек по моей спине.
— Что ж...нам следует это изменить, как ты думаешь?
— А? — прохрипела я, чувствуя, как внизу живота разгорается жар.
Он снова обнажил меня, оставил без моего титанового покрытия, забросив его на другую планету, где у меня нет никакой надежды когда-нибудь его найти. Я обнажена и беззащитна, а его взгляд впился в меня до глубины души.
Тело Трента скользнуло по его машине, и он прислонился к моей, бедром слегка подталкивая меня. Он протянул руку к противоположному углу машины напротив, захватывая все мое пространство.
— Изменить тот факт, что ты еще не развлекалась, — прошептал он.
Мое дыхание сбилось. Я чувствовала себя так, будто он дотянулся до моего тела и схватил мое стучащее сердце. Он вообще понимает, что со мной делает? Это так очевидно?
Указательным пальцем он провел от моего виска вниз по щеке, чтобы приложить всю ладонь к подбородку. Он потер подушечкой большого пальца мою нижнюю губу, пока я с глупым видом смотрела на него. Я не могла двигаться. Ни единым мускулом, словно его прикосновение обладало парализующей силой.
— Ты такая красивая.
Мои нервы были комком противоречий. Прикосновение кончика его пальца было таким чертовски приятным, но все равно внутренний голос кричал: «Нет! Остановись! Опасность!».
— Как и ты, — услышала я свой шепот и моментально обругала предателя внутри себя.
«Не. Дай. Этому. Случиться».
Он наклонялся ближе и ближе до тех пор, пока его дыхание не коснулось моих губ. Я была парализована. Клянусь, он собирался меня поцеловать.
Клянусь, я собиралась ему позволить.
Но затем он выпрямился, будто вспомнил о чем-то.
— Увидимся, Кейси, —откашлявшись, сказал он и подмигнул.
Он развернулся и скрылся на лестнице, перепрыгивая своими длинными ногами через две ступеньки за раз.
— А...ага. Ко...конечно, — сказала я, заикаясь, и оперлась для поддержки на стиральную машину, опасаясь, что ноги меня не удержат.
Уверена, что еще две секунды, и я растекусь лужицей на бетонном полу. Я поборола желание последовать за ним.
«Раз...два...три...»
Я попыталась стряхнуть это причиняющее дискомфорт опьянение, подкравшееся к моему телу.
Согнувшись, я прислонилась щекой к машине, ощущение прохладного металла у пылающей кожи было наслаждением.
Он — чертов игрок. Обычно я отлично справляюсь с таким типом парней. Я была единственной девушкой в мужском зале и каждый день сталкивалась с такими возбужденными эгоистами в «О'Майли». «Подержи мой мешок...Господствуй надо мной...» В таких комментариях не было ничего нового, и они были бесконечными. Затем, когда большинство из них решили, что я, скорее всего, лесбиянка, раз еще не скинула ни перед кем свои шортики, количество тупых комментариев возросло в десятикратном размере.
У меня никогда не было проблем с тем, чтобы устоять перед самыми классным из них. Никто не смог пробиться сквозь стену самосохранения, мастерски возведенную мной вокруг себя. Мне нравилось боксировать с ними. Я любила ставить их перед собой на колени. Но никогда они не вызывали во мне интереса — ни физического, ни какого-либо еще.
Но Трент... Он чем-то отличался, и мне не надо было прикладывать огромных усилий, чтобы увидеть это. То, как он преподносил себя, как смотрел на меня, будто он уже распознал каждый из моих защитных механизмов и может без усилий обезвредить их, словно видит скрытое за ними несчастье.
