– Успокойтесь, мистер Карри, прошу вас, успокойтесь…Кто-нибудь, помогите мне справиться с этим парнем!
И все-таки они вновь пристегнули его ремнями к носилкам. Ипри этом обращались с ним словно с преступником. Майкл отчаянно сопротивлялся,но все его попытки не привели к успеху. Он почувствовал, как ему сделали укол вруку. И на него надвинулась тьма…
Он вновь увидел перед собой тех, с кем недавно встретилсянаверху. Они что-то говорили ему…
– Я понимаю, – ответил им Майкл. – Я непозволю этому случиться. Я поеду домой. Я знаю, где это. Я помню…
Когда он пришел в себя, все вокруг было залито ярким светом…Больничная палата. Майкл бросил взгляд на медицинскую аппаратуру. Возле кроватисидел его лучший друг Джимми Барнс. Майкл попытался заговорить с Джимми, нокровать окружили врачи и медсестры.
Они без конца ощупывали его тело, руки, ноги, задаваливопросы. Но Майкл был не в состоянии сосредоточиться и дать им вразумительныеответы. Перед его глазами проносились самые разные видения: мелькали лицамедсестер и санитарок, больничные коридоры. Что все это значит? Майкл знал, чтоврача зовут Рэнди Моррис и что перед уходом из дома он поцеловал свою женуДини. А Майклу-то что до этого? Образы и сведения буквально сыпались в егоголову. Невыносимо! Он словно пребывал на границе сна и яви, в каком-тобеспокойном, лихорадочном состоянии.
Майкл вздрогнул, силясь выбросить все это из головы.
– Послушайте, я ведь стараюсь, – сказал он. Вконце концов, он ведь прекрасно понимал, зачем его ощупывают: после всего, чтос ним произошло, врачи хотят убедиться в отсутствии нарушений функционированияголовного мозга.
– Не волнуйтесь, я в отличной форме. Мне нужновыбраться отсюда, уложить вещи и как можно скорее вернуться домой…
Заказ билетов на самолет, закрытие компании… Портал,обещание и его цель, исключительно важная…
Но в чем она состояла? Почему ему было так необходимовернуться домой? Хлынул новый поток образов: санитарки, убирающие в его палате…кто-то вытирает хромированную спинку кровати, пока он спит… Хватит! Нужновернуться к самому главному, к цели, которая…
И тут до него наконец дошло: он никак не может вспомнить, вчем состоит эта цель! Он не помнил того, что видел, когда был мертв! Он вообщеничего не помнил оттуда: ни людей, ни мест, ни того, что ему говорили…Невероятно! Ведь все казалось предельно понятным. И там на него рассчитывали.Там ему говорили: «Майкл, ты же знаешь, что вовсе не обязанвозвращаться, – ты можешь отказаться». Но он заявил, что непременновернется и сделает… Что? Озарение обязательно придет – подобно вспышке… каксон, который был забыт и вдруг вспомнился целиком!
Майкл сел, вытащил одну из иголок, вставленных в его руку, ипопросил ручку и бумагу.
– Вам следует лежать спокойно, – ответила сиделка.
– Успеется. Прежде мне нужно кое-что записать.
Однако записывать было нечего! Он помнил, как стоял наскале, думая о давно прошедшем лете во Флориде, о теплом море… И вдруг… онлежит на носилках, мокрый, окоченевший, и боль во всем теле.
Все исчезло.
Майкл закрыл глаза, пытаясь не обращать внимания на странноетепло в ладонях и на усилия сиделки вновь уложить его на подушку. Кто-то просилДжимми покинуть палату… Тот не хотел уходить… Почему он видит все эти странныеи ненужные картины: снова мелькают лица санитарок, лицо мужа этой сиделки,имена. Зачем ему их имена?
– Перестаньте вбивать мне в голову разную чушь, –потребовал Майкл.
Важно было лишь то, что произошло там, над океаном!
Неожиданно у него в руках оказалась ручка.
– Если вы будете вести себя очень тихо…
Едва он коснулся ручки, опять всплыл образ: сиделка достаетэту ручку из ящика стола на посту дежурного в коридоре. Майкл коснулся бумаги:какой-то мужчина кладет блокнот в металлический шкафчик. А тумбочка у кровати?Появилось лицо женщины, которая недавно вытирала ее тряпкой; на тряпке полномикробов, принесенных из другой палаты. Потом мимолетный образ какого-томужчины, возящегося с приемником.
А сама кровать? Последней, кто на ней лежал, была миссис УнаПатрик, умершая вчера в одиннадцать часов утра, раньше, чем он решилотправиться в Оушен-Бич. Нет! Выбросить все это из головы! И вновь мимолетнаякартина: ее тело в больничном морге.
– Я больше так не могу!
– Что случилось, Майкл? – спросил докторМоррис. – Расскажите мне.
В коридоре Джимми о чем-то спорил. Майкл услышал голосСтейси. Стейси и Джимми были его лучшими друзьями.
Майкла била дрожь.
– Да, конечно, – шепотом ответил ондоктору. – Я расскажу вам, но только в том случае, если вы не будете мятьи ощупывать меня.
Майкл в отчаянии поднес руки к голове и провел пальцами поволосам. К счастью, он ничего не ощутил. Он снова погружался в сон.«Хорошо, – думал он, – это произойдет так же, как и раньше: онаокажется здесь и тогда я пойму». Но даже в состоянии дремы Майкл отчетливо сознавал,что не знает, кто она.
Но ему необходимо вернуться домой. Да, домой, после всехэтих долгих лет, в течение которых «домой» успело превратиться в некуюфантазию.
– Вернуться туда, где я родился, – шептал Майкл.До чего трудно ему сейчас говорить. Непреодолимо клонит в сон… – Если выбудете и дальше пичкать меня лекарствами, клянусь, я вас убью.
Не кто иной, как его друг Джимми принес ему на следующийдень эти кожаные перчатки. Майкл сомневался, что они помогут, но решилпопробовать. Его возбужденное состояние граничило с помешательством. Он безумолку говорил, обращаясь ко всем подряд.
Когда журналисты звонили ему в больницу, он торопливоописывал им «происходящее». Когда же они прорвались к нему в палату, Майклабыло не остановить. Он говорил без остановки, снова и снова подробно излагаясвою историю, и при этом снова и снова повторял:
– Я не могу вспомнить!
Ему давали различные предметы и просили коснуться их. Майклприкасался и рассказывал, что видит.
– Это не имеет никакого смысла, – добавлял он.
Потом камеры выключили, и одновременно смолкли мириадыэлектронных звуков. Больничная администрация выпроводила журналистов. Майклбоялся дотронуться даже до вилки или ножа. Он перестал есть. Персонал больницывалом валил в палату, чтобы сунуть ему в руки тот или иной предмет.
