Она грустно кивнула:
— Да… Все так внезапно. Я не думала, что с таким человеком, как Сюй Аньдо, тоже случится беда.
— Непостоянна жизнь человеческая, — произнес Вэнь Хаогу и отвернулся к окну.
— Директор Вэнь, можно мне посмотреть то место, где с Цзян Хэ случилась беда? — набравшись храбрости, попросила она.
— Можно, конечно, — согласился тот.
Вэнь Хаогу провел Бай Би по коридору и остановился перед одной из дверей. Подобрав ключ, отпер дверь.
— С тех пор как с Цзян Хэ случилась беда, эта комната заперта и пустует, все боятся там работать.
Дверь открылась. Воздух в комнате был такой спертый, что Бай Би стало трудно дышать; она заметила, что все окна плотно затворены, а на полу скопилось много пыли. В комнате стояло несколько столов, на них — компьютеры и измерительные инструменты. Около одной стены стоял шкаф, в котором были расставлены древние керамические изделия; но прежде всего останавливал на себе внимание человеческий череп. Бай Би поглядела на хищно оскалившийся череп без страха, зная, что с ним работал Цзян Хэ и бояться тут нечего.
Вэнь Хаогу подвел Бай Би поближе и, указав на череп, спросил:
— Знаешь, что это? Это череп одного из принцев династии Тан, его Цзян Хэ выкопал своими руками.
— Может быть, он и есть единственный свидетель, — сказала Бай Би.
— Да, если бы мертвые могли заговорить, было бы хорошо, — многозначительно ответил Вэнь Хаогу. — Здесь ничего не трогали, все расставлено так, как было в тот вечер, когда Цзян Хэ постигла беда. Общественная безопасность приехала и тщательно все обыскала, но не нашла ничего необычного, кроме компьютера и еще одного импортного прибора, у которого вилка была выдернута из розетки. Можно утверждать, что Цзян Хэ перед смертью работал на компьютере именно с этим прибором. Вероятно, случилось что-то необычайное, что заставило его прервать работу и мгновенно обесточить прибор. Вот, именно здесь.
Вэнь Хаогу показал ей компьютер и прибор на одном из столов.
Бай Би почувствовала, что от них исходит какой-то странный запах. На ее лбу капельками проступил пот.
Указывая пальцем вниз, Вэнь Хаогу строго и торжественно произнес:
— В то утро труп Цзян Хэ был обнаружен именно здесь.
Он поднял голову, глубоко вздохнул и продолжил:
— Цзян Хэ лежал головой вниз, лицом к двери, губы прижаты к полу, кулаки обеих рук крепко сжаты. Говорят, после смерти его пальцы никак не могли разжать, только клещами и разогнули.
— Что он держал в руках? — спросила она.
— У него в руках ничего не было, — задумчиво ответил Вэнь Хаогу, глядя ей прямо в лицо.
Бай Би замолчала, больше ни о чем говорить не хотелось. Она глядела в пол, стараясь представить себе события того дня. Бай Би легко могла вообразить, как Цзян Хэ падает ей под ноги, вытянув одну руку и крепко сжав кулаки.
Бай Би так долго держала голову опущенной, что это становилось неприличным.
Наконец она собралась с силами, чтобы спокойным голосом спросить:
— Директор Вэнь, а что содержится в этом компьютере?
— Это персональный компьютер Цзян Хэ, так что я сам не знаю, что в нем. После несчастья общественная безопасность скопировала все содержание и унесла. Кажется, там цифровые выкладки.
— А этот прибор? — Протянув руку, Бай Би дотронулась до устройства. На пальцах осталась пыль.
— На этой импортной машине я сам работать не умею. Честно говоря, в нашем институте на ней умел работать один Цзян Хэ. Он был очень одаренным и разбирался во всем. У машины есть окно, куда можно закладывать древние веши, просвечивать их и чистить, а потом автоматически проводить оцифровывание и делать расчеты. Это позволяет ставить разные задачи и получать разнообразные цифровые данные. Что до того, как и зачем использовал Цзян Хэ в тот вечер этот прибор, что именно он измерял и какие данные получил, — все это известно ему одному.
Девушка кивнула и спросила, показывая на стол:
— Этот стол Цзян Хэ?
— Да, — подтвердил директор.
— Я могу осмотреть ящики? — осторожно спросила Бай Би.
— Пожалуйста. Общественная безопасность уже все обыскала и сказала, что внутри исключительно личные вещи Цзян Хэ, их оставили для передачи родным покойного. Но родители Цзян Хэ так и не пришли за ними. Ты его невеста и можешь их взять.
Бай Би протянула руку, немного поколебалась, но ящик вытащила. Через мгновение она попросила:
— Извините, директор Вэнь, могу я побыть здесь одна?
— О чем разговор, я понимаю твои чувства. Ладно, пойду займусь институтскими делами. Будешь выходить, не забудь запереть дверь.
Вэнь Хаогу тихонько вышел из комнаты.
В комнате осталась одна Бай Би, вокруг — никого, дверь закрыта, тишина. Наверное, в тот вечер, когда случилась беда с Цзян Хэ, все было точно так же. Подняв голову, она осмотрелась. На душе было тошно, будто она провалилась в болото и барахтается в грязи, не в силах вырваться из засасывающей трясины. Бай Би заглянула в ящик. В нем лежало немногое: аккуратная стопка газет за предыдущий месяц, несколько специальных книг по истории и археологии. Самым толстым был журнал по вопросам истории «Лиши яньцзю».
Еще здесь были перчатки, лупа, несколько маленьких щипчиков и небольшие бамбуковые бирки — инструментарий Цзян Хэ на раскопках. В самом дальнем углу ящика — связка ключей. Она взяла эти ключи, которых у Цзян Хэ никогда не видала. Бай Би вздохнула: у нее все-таки оставалась надежда что-нибудь найти, но здесь если и было что-то важное, то его давно уже забрала полиция и унесла как вещественное доказательство.
Она горестно покачала головой и взяла толстый исторический журнал «Лиши яньцзю». Вдруг из журнала выпал маленький блокнотик. Бай Би внимательно осмотрела его. Он был очень тоненький, в белой бумажной обложке. Бай Би бережно раскрыла блокнот и увидела, что в самом начале черной тушью написано следующее:
БЕСПЛОДНАЯ ЗЕМЛЯ
А то еще видал я Кумскую Сивиллу в бутылке.
Дети ее спрашивали «Сивилла, чего ты хочешь?», а она в ответ: «Хочу умереть».
Петроний. «Сатирикон».
Посвящается Эзре Паунду,
Мастеру выше, чем я
1. ПОГРЕБЕНИЕ МЕРТВОГО
Апрель, беспощадный месяц, выводит
Сирень из мертвой земли, мешает
Воспоминанья и страсть, тревожит
Сонные корни весенним дождем.[2]
Это была поэма Элиота «Бесплодная земля», которую Бай Би раньше читала. Нельзя сказать, что поэма ей очень нравилась, но некоторые строки произвели глубокое впечатление и запомнились.
