Глава 13
Итон покорно устроился на стуле в кухне, как и попросила Аня. Она аккуратно промыла все его ссадины – одну прямо поперек спинки носа и вторую на скуле. Итон закрыл глаза, наслаждаясь ее нежными прикосновениями, совсем не обращая внимания на покалывания на месте царапин.
Аня стояла между его ног, и изредка ее локоны щекотали ему ухо. Он улыбнулся.
– Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
Голова и правда трещала, но если это плата за то, чтобы Аня могла немного побыть с ним рядом, он готов был терпеть эту боль столько, сколько угодно.
– Кто научил тебя драться? – не дождавшись ответа на свой вопрос, задала она другой.
– Отец в молодости занимался боксом. Довольно долгое время тренировал и меня. В ангаре до сих пор висит груша, я иногда вспоминаю его уроки. Но вживую мне драться не приходилось.
– Слава богу, что все обошлось, – нахмурилась Аня, убирая бутылек с прозрачной жидкостью в аптечку.
Итон скользил взглядом по ее ключицам в вырезе платья, по изящной шее, борясь с желанием провести по ее коже пальцами.
– Я видел, как ты успокаивала Лео и Марка, когда они приходили к тебе с синяками и царапинами, – тихо произнес он, немного вскинув голову, лаская взглядом черты ее лица.
Анина ладонь на миг замерла в воздухе, а затем опустилась. Она поняла, о чем он говорил. И, должно быть, хотел того же.
Губы Энн чуть приоткрылись, когда она некоторое время смотрела в большие голубые глаза, до краев наполненные нежностью и тоской. Она взяла его лицо в свои ладони, провела большими пальцами по щекам и склонилась ниже, целуя его в нос, а потом в скулу. В груди у Итона все сжалось, а затем взорвалось мягкими искрами, от чего закололо кончики пальцев, а между лопаток заплясали мурашки.
– Все пройдет, – шепнула Аня.
Со взъерошенными светлыми волосами, огромными чистыми глазами и этими ссадинами на лице он отчего-то показался Ане особенно юным и каким-то невероятно родным.
Итон коснулся ладонью ее шеи, прикрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. Их губы разделяла всего пара миллиметров, когда он с благодарностью выдохнул:
– Спасибо…
Она сказала, что подождет, пока он примет душ и переоденется, и когда Итон поднимался по лестнице, услышал, как Аня разговаривает с Остином по телефону. Наверное, он беспокоился, почему она не возвращается домой.
Итон переоделся в свободные серые штаны и белую футболку, еще раз вытер полотенцем сырые после душа волосы и спустился в гостиную. Аня, одетая в тонкое кремовое платье, стояла около резной тумбы из кедра, на которую Итон поставил рамки с фотографиями родителей, племянников с Остином и ее отдельное фото, сделанное фотографом в день свадьбы.
Услышав шаги за спиной, Аня повернулась, грустно ему улыбнувшись.
– Тебе нужно ехать? – спросил Итон и, поколебавшись пару мгновений, все же рискнул протянуть к ней руку.
Аня вложила свою ладонь в его, чуть сжимая пальцы.
– Побуду с тобой еще немного. Или ты уже ложишься спать?
Итон покачал головой.
– Вряд ли получится уснуть. Точно не прямо сейчас. Может быть… посмотрим фильм?
– Давай.
Аня села на диван, а Итон, прихватив пульт, устроился рядом и включил документальный фильм о галактиках. Раны все еще пульсировали, и Итон, ощутив легкое головокружение, осторожно переместился, а затем лег, устроив голову на коленях Энн.
Несколько минут она сидела неподвижно, а затем принялась неторопливо перебирать пальцами его густые короткие волосы. Итон закрыл глаза и судорожно сглотнул. Все его тело вдруг стало слишком чувствительным, словно каждая клетка ощущала близость Ани. Будто его душа изо всех сил тянулась к ее. Аня коснулась кончиками пальцев его шеи, словно рисовала невидимые узоры. Итон отдал бы все, что у него есть, лишь бы остаться в этом мгновении навечно.
– Я не сделаю тебе больно, Аня, – тихо произнес он, разлепив пересохшие губы. – Ни за что на свете. Ты веришь?
Распахнув глаза, он медленно сел, не сводя с нее взгляда. Откуда она взялась в этом мире, полном жестоких взрослых? Хрупкая, но такая сильная, умная, с мягкой улыбкой и ласковым взглядом… Почему он не встретил ее первым?..
– Я тебе верю, – ответила Аня, и он протянул руку, очерчивая безымянным пальцем контур ее губ.
Итон не сразу понял, что ее карамельные глаза наполнились слезами, но она все равно нашла в себе силы улыбнуться ему.
На следующий день, когда Итон возился в ангаре с очередным столиком, он услышал торопливые шаги.
– Аня? – вырвалось как-то само собой, но это был Остин.
Скупо поздоровавшись, брат некоторое время хмуро разглядывал синяки, проступившие на лице Итона наутро, а потом хрипло спросил:
– Что именно вчера стряслось?
Итон не стал скрывать, а рассказал все, что слышал.
– Сука, ненавижу, – процедил Остин, пнув носком ботинка металлическое основание станка. Затем его взгляд снова переместился на брата. – Я должен тебя поблагодарить.
Итон пожал плечами, подхватив массивный спил кедра на руки. Бицепсы и пресс напряглись, когда он аккуратно положил его на рабочую поверхность.
– Ты любишь ее, – скорее утвердительно выпалил Остин.
Итон вынужден был посмотреть брату в глаза. Ос вдруг показался ему растерянным и даже немного напуганным.
– Да, – просто ответил он, вновь переводя взгляд на дерево.
– Итон, черт бы тебя побрал! Ты не можешь говорить об этом так спокойно! Ты в себе вообще?.. Хотя, кого я спрашиваю.
Он не стал реагировать на слова брата, но, спустя пару мгновений, негромко сказал:
– Это не изменится. Но тебе не о чем волноваться.
– Охренеть просто… – процедил Остин, отчаянно и как-то нервно проводя ладонью по макушке. – Я надеюсь тебе хватит мозгов не разрушать мою семью.
– Аня, скажи честно, у нас все в порядке? – не выдержал Остин, когда они, уложив мальчиков, устроились на террасе около дома.
Он любил ее так, что сердце невыносимо больно сжималось при мысли о том, что ее чувства к нему могли иссякнуть. Остин много времени уделял карьере, но это не значило, что семья стояла для него на втором месте. Вовсе нет. Напротив. Он все чаще участвовал во всевозможных соревнованиях, давал
