из дома в старых, а уже по дороге переобуться. Кузнецова знала, что мать бы не одобрила такое.
Когда Новгородцева увидела Иру, она хихикнула:
– Вырядилась. Теперь точно заметит.
Кузнецова предпочла игнорировать эту реплику. Она чувствовала себя на седьмом небе – в ее жизни появился смысл. Она в тот же день блестяще ответила на уроке истории, решила труднейшую задачу на алгебре, а после уроков долго суетилась в вестибюле. Она все ждала, когда Быстров пойдет домой. Тот был в учительской, решался вопрос, как его будут аттестовать – через неделю он опять уезжал. Наконец Быстров появился.
– Саш, ты завтра будешь? – от волнения Кузнецова говорила скороговоркой.
– А что? – остановился Быстров.
– Надо помочь в классе, там новые парты поставили, теперь убрать надо…
– С ума сошла? Другого времени не нашла? – Как специально, вдруг откуда ни возьмись появилась Новгородцева. – У человека тренировки такие на носу, а ты ему парты двигать предлагаешь. Ты просто не понимаешь, что такое спортом заниматься.
Кузнецова растерялась – Алина выставила ее какой-то приставучей дурой.
– Да, правда, у меня дел до кучи, – рассмеялся Быстров и вышел на улицу.
Кузнецова посмотрела на Новгородцеву. Та ухмыльнулась.
Вечером того же дня Ира неожиданно для себя пожаловалась матери:
– Понимаешь, мне же нужно все организовать. Быстров сильный. Он бы мигом все раскидал. А Алина влезла, да еще так глупо. Знаешь, она всегда так делает…
Людмила Михайловна внимательно посмотрела на дочь. Она заметила, что Ира сегодня пошла в школу в парадных туфлях, и юбка ее была отглажена складка к складке, а светлые волосы были аккуратно и красиво зачесаны наверх. «Ей этот мальчик нравится, иначе она бы не завела разговор об этом», – подумала Людмила Михайловна, а дочери ответила:
– Ты к Алине будь снисходительна.
– Это почему?! – возмутилась Ира.
– Ну, как тебе сказать. Понимаешь, у нее очень хорошие родители. Отец, Борис Иванович, большой начальник, своим трудом в такие сложные времена всего достиг сам. Он Алину очень любит и много для нее делает. И мама ее – настоящая учительница. Но мне кажется, Алина переживает, что должна жить в интернате.
– Но почему они в город не переехали?
– Сложно сказать. Там все же дом. Земля. Я слышала, они собирались, но что-то мешало. Думаю, им там хорошо. И Алина ведь спортом увлекается, а там природа, есть где заниматься. Потом у нее характер такой. Для спорта как раз подходящий – упрямый, злой немножко. Но она хорошая девочка.
Ира слушала, а потом сказала ту самую фразу:
– Она дружит, как душит. Вздохнуть не даст.
– Будь великодушна. Ты тоже не подарок, – улыбнулась мать.
После того разговора Ира присмотрелась к подруге и поняла, что мать права. Новгородцева начинала дуться и злиться, как только Ира собиралась домой. Расписание «интернатских» было немного другим, нежели у тех, кто после уроков шел домой.
– Ты разве не пойдешь на дополнительные по алгебре? Ты же говорила, что не понимаешь эту тему.
Ира отнекивалась и жалела, что сама же пожаловалась подруге. В конце концов Алина начинала сердиться и говорить неприятные вещи. «Зачем дружить и ссориться из-за ерунды?» – недоумевала Ира.
С появлением на их общем горизонте Быстрова отношения еще больше обострились. Кузнецовой казалось, что Алина неотрывно следит за ней и контролирует каждый ее шаг. Ира же не могла посмотреть в сторону Сашки, чтобы этот взгляд не был замечен и прокомментирован Алиной. И чем больше усердствовала в этом Новгородцева, тем неудержимее тянуло Кузнецову к Быстрову.
– Перестань бегать за ним. Это же неприлично! – фыркнула Алина, когда Ира на уроке литературы, совершенно не слушая учительницу, разглядывала греческий профиль Быстрова.
– Я не бегаю, – пробормотала Ира.
– А то я не вижу, – прошипела Алина и добавила: – Ты опоздала. Маринка Ежова с ним уже ходит.
– Куда ходит? – не поняла Ира.
– Так в деревне говорят. «Ходят» – значит, встречаются.
– Как? – изумилась Ира. – Ежова. Но она же…
– Ага, толстая. И на лицо так себе…
– Лицо у нее приятное, – постаралась быть справедливой Ира.
Алина пожала плечами:
– А, не важно. Они встречаются.
– Откуда ты знаешь?
– В интернате секретов не бывает, – хохотнула Алина.
– Да, я же забыла. В интернате все общее. Даже туфли, – теперь уже Ира усмехнулась.
Лицо Алины вытянулось. Намек на туфли ее больно уколол – Алина однажды пришла на уроки в туфлях своей соседки по комнате. «Вот, Ленка дала поносить», – объяснила она. Кузнецова уже тогда знала, что носить чужую обувь не стоит, о чем и сказала Новгородцевой.
Ира редко когда позволяла себе резкость. Она не пожалела, что так ответила подруге. Но зря не сумела скрыть, как ей нравится Быстров.
А тем временем события в классе развивались стремительно. Полноватая, медлительная, с большими зелеными глазами и румяными щеками Марина Ежова неожиданно завладела самым красивым и видным мальчиком школы-интерната. Как это случилось и почему так произошло – никто не понял. Но факт остается фактом – Быстров провожал Марину из школы, они ходили в кино и гуляли по набережной. Она помогала ему делать алгебру и писала за него изложения. Понятно, что все это происходило тогда, когда Быстров был в городе. Когда он уезжал на сборы, Марина Ежова предпочитала быть одна. Она почти не общалась с одноклассниками. Оставалась такой же тихой и молчаливой, как и до дружбы с Быстровым. Слава «подружки самого лучшего спортсмена школы» ее никак не изменила.
В конце шестого класса все разъехались на каникулы. Алина вернулась к себе в деревню, Кузнецова была в городе и только на дней десять с родителями съездила на море. Все три летних месяца она думала о Быстрове. «В седьмом классе он вряд ли с Ежовой будет… Целое лето пройдет. А это очень много!» – думала она с надеждой. Сашка у нее из головы не выходил. Но, к удивлению всех, первого сентября Быстров и Ежова появились вместе. Словно не было этих трех месяцев, на которые так рассчитывала Кузнецова.
– Сашка вернулся в город двадцать пятого августа. Маринка двадцать шестого. Все эти дни они шатались вместе, – сообщила Новгородцева Ире.
Кузнецова сделала вид, что не услышала этого, но всю торжественную линейку по случаю начала нового учебного года внимательно наблюдала за Быстровым и Ежовой. И поняла, что в их отношениях появилось нечто новое. И это заставило Иру в конце концов отвести глаза.
– Они трахались. Это же понятно, – произнесла Новгородцева над ухом. Ира дернулась, но ничего не ответила. Алина попала в точку. Вот то, новое, что появилось между ними, – уверенность друг в друге.
Это открытие огорчило Иру до
