‒ Науку запомнил?
‒ Да, отец, ‒ вновь кивнул мужчина, невольно бросив раздраженный взор на собственных жен.
‒ Вот и хорошо! Я, конечно, тоже хорош. Признаю! Рубанул со всего плеча… ‒ с неким порицанием к самому себе, заметил старик. ‒ Но ты же сам понимаешь, кто заварил эту кашу. Не уследил. А теперь, что касательно вас и нашего сегодняшнего собрания, ‒ ужесточившимся тоном продолжил старик, глазами указывая на жен сына. ‒ Ближе подойдите!
Обе женщины испуганно вздрогнули, но почти сразу подчинились, лишь перед этим бросив панический взор на Юрия.
‒ Вы что, идиотки, этакие мне наговорили? ‒ вдруг громыхнул голос главы. ‒ Смуту решили в роду устроить? Ложью меня кормить вздумали? За дурака держите? На моём крутом нраве играть вздумали?! Совсем страх потеряли?! Я здесь еще глава рода! Не он! ‒ рявкнул зло Михаил, глазами мимолетно указав на сына.
‒ Мы виноваты, Михаил Валерьевич, ‒ в один голос со скорбью в голосе отозвались обе женщины. ‒ Мы никоим образом не хотели вас оскорбить.
‒ Тогда какого лешего мне солгали?! ‒ рявкнул резко старик. ‒ Какого хрена стали наговаривать на собственную дочь и Захара? Почему солгали, что он силой запугал Алишу и снасильничал её?! А я дурак старый и поверил! Совсем сбрендили, клуши безмозглые? Поссорить меня с Лазаревым решили? Замуж за Акинфова или Аксакова захотели её выдать? Благодарите бога, что ты, Жанка сейчас беременна, а тебя, Ленка, я не стал наказывать лишь из-за просьбы этого дурака.
Каждое слово старика походило на удар молота по наковальне, а к концу всей тирады обе жены Михаила стояли ни мертвы, ни живы. Сама же Алина не могла поверить в услышанное и с плещущимся ужасом в глазах не сводила затравленного взгляда с до смерти напуганных матерей.
‒ Вы… Вы… Да как вы… могли? ‒ мёртвым голосом и чуть не плача выдала княжна, но почти сразу обратила свой взор на старика. ‒ Деда… это не так… Это вра…
‒ Алиша, это правда? ‒ панически отозвались её бабушки, перебив девичьи стенания и оказавшись подле внучки. ‒ Этот негодник тебя попортил?! Да мы же его…
‒ А ну цыц всем! ‒ приложившись кулаком по столу, сухо рыкнул Михаил. ‒ Я еще не закончил. Позже утешать будете.
‒ Он забрал её первый раз! И неважно как это было! ‒ вдруг взбеленилась Елена. ‒ Этого мальчишку надобно убить! Он Алине не пара. От него лишь одни проблемы! Михаил Валерьевич, вы сам знаете, что сейчас творится в столице и в империи! Все против него…
‒ А ну молчать! ‒ вдруг пуще прежнего разозлился старик. ‒ Вы, не разобравшись во всей ситуации, посмели мне солгать, идиотки чертовы! Не вашего ума дело, происходящее в империи! И не вам решать, кто кому пара. Я здесь всё решаю и будет лишь по-моему! Будь моя воля, обеих бы выпорол розгами до самых костей, да у вас есть муж! Убить хотите Захара? Так пойдите и убейте. Вот только он вас обеих прихлопнет! Все против парня и от него лишь проблемы, говорите? Вы хоть знаете, что о нём судачат? Думаете, Потёмкины и остальные мало-мальски знакомые с ним князья просто так его защищают? Породниться и сдружиться они хотят с ним! Кровь у них уже давно застоялась! Вы даже не поняли на кого полезли, дуры! ‒ разошелся, что было мочи Трубецкой. ‒ Думаете, вся эта вспыхнувшая катавасия в империи просто так началась? Его просто бояться до дрожи в поджилках! Даже запад трясется от страха, потому как он непредсказуем и опасен для них. Требуют его выдачи! Вы хоть знаете, почему его так ненавидят, а наши хотят казнить? Потому как он уйму народу положил из правящих династий, а не только одного недоноска Габсбурга.
С каждым же произнесенным словом главы рода все находящиеся в кабинете женщины с изумлением и страхом в глазах ловили каждое слово Михаила и продолжали бледнеть.
‒ Говоришь, Ленка, что все против него, да? ‒ холодно осведомился старик, а от нахлынувшей ярости грудь старика начала вздыматься подобно кузнечным мехам. ‒ Ты вообще в курсе, что посули сейчас Романовым за него несколько состояний и вдобавок пару столпов, то они всё равно хрен кому отдадут Захара! Уже сейчас он сравним по силе со средним поколением. А теперь хоть на секунду представь своим куриным мозгом, что будет с Лазаревым через год или даже пять лет? Да заметь парня на поле боя лишь издали, как того за милю все его враги стороной обходить будут. Считаешь, у Потёмкина жуткая репутация? Да вот шиш там! ‒ холодно выпалил мужчина, показав кукиш собственной невестке. ‒ Он уже стар и его не так теперь боятся, как раньше. Ему вскоре понадобится замена, а Захар молод и полон сил. Парню всего двадцать лет и от него уже как от прокаженного шарахаются. Всеволоду или Владимиру нужно будет лишь отдать приказ и через пару часов тот всё зальет кровью. Кишка у парня не тонка и убивает тот без жалости и сострадания. Такие люди как он нужны будут в любой империи мира всегда. Потому как страх, репутация и авторитет в наше время бесценны! Именно этого боятся западники и князья. Боятся настоящего и будущего Захара, потому и хотят от него избавиться! Не желают они ему дать времени, чтобы войти в полную силу. Теперь до тебя дошло почему, к примеру, Шереметевы, Долгорукие, Пожарские стоят за него горой?
‒ Они… они в смежной стигме… видели на что тот способен… ‒ хрипло выдала Елена, после краткосрочных размышлений.
‒ Сила. Власть. Влияние, ‒ чеканя каждое слово, сухо отрезал Трубецкой, сопровождая каждое высказывание ударом кулака по столу, будто старик забивал гвозди. ‒ А также… дети.
‒ Де… ти? ‒ удивленно приподняла брови побледневшая Жанна.
‒ Да. Будущие дети от Захара, ‒ опередив отца, заявил Юрий. ‒ Ходят слухи, что даже императрица присматривается к нему.
‒ Она хочет выдать за него… Викторию Романову? ‒ с безумным изумлением спросила Ольга. ‒ Романову… за Лазарева?!
‒ Об этом и речь. Кровь! А уж у парня она до невозможности буйная и сильная… ‒ кивнул Михаил с лукавой улыбкой. ‒ А что касательно моей внучки и Лазарева, то да, Захар её попортил, но было это еще в дикой стигме. И в таком разе я готов его простить. К тому же парень шустрый и совсем не дурак. Да и он уже попросил руки Алиши у меня…
После слов старика в кабинете мгновенно воцарилось гробовое молчание, а сразу четыре шокированные женщины уставились на изумлённую внучку и дочь не в силах поверить в услышанное.
‒ Ну что, Алиша, пойдешь с Лазаревым под венец? Любишь парня? Не боишься его? ‒ с насмешливой ухмылкой вопросил Трубецкой.
‒ Люблю и пойду… ‒ с растерянным и ошеломленным видом, неверяще прошептала боярышня, а затем шмыгнув носом, моментально разрыдалась и бросилась в объятия деда. ‒ Очень люблю… Не боюсь…
‒ Ну, значит, так тому и быть, ‒ прокряхтел довольно старик, мягко прижимая к себе внучку. ‒ Будешь за ним как за каменной стеной. Только с детьми сильно не затягивайте. Как дела твоему отцу передам, так буду детишек ваших воспитывать.
