понятно?
Говорит спокойно, твердо, с полной уверенностью. Похоже, это и правда люди серьезные.
— Угу.
— Вот и молодец. А то развелось ваших. Как будто другого материала нет… Подарок тебе на прощание.
В ногу выше колена воткнулось что-то острое и осталось там. Стиснув зубы, я сдержал крик. Не доставлю им удовольствия своими воплями.
— Молодец, — сказал еще раз обладатель низкого голоса и похлопал меня по щеке.
Затем нас рывком подняли на ноги и выкинули в коридор. Дверь захлопнулась, потом раздался приглушенный хлопок еще одной двери, металлической. Наши новые друзья покинули комнату через другую дверь.
Воцарилась тишина, только негромко всхлипывала Тара. Я оперся на стену, ощупывая раненую ногу. Глаза все еще слезились, постепенно привыкая к полумраку коридора. Трипа, само собой, не было видно.
— Ты как? — спросила тройка и явно на ощупь отыскала мое плечо.
— Пойдет. В ногу что-то воткнули, — я протер глаза.
Зрение восстановилось достаточно, чтобы я смог разглядеть — в ноге торчит короткий нож с перпендикулярно расположенной рукояткой. Такой удобно зажимать в кулаке. Неплохое оружие для схватки в тесном помещении.
И правда, подарочек оставили. Может, это даже не была шутка.
Необходима обработка раны. Приобретите медицинский спрей.
Присвоен статус «временно не активен».
Ого, да неужели? Где ты была, Система, когда я получил эту гребаную рану?!
— Ой бли-ин, — тоже протерев глаза, Тара уставилась на мою пропитанную кровью штанину. — Как ты теперь?
— Жить буду. Давай так: сейчас я вытащу нож, а ты зажми рану. Я отрежу кусок от комбеза и ты наложишь жгут. Потом дойдем до Однорукой Рози, чтобы я купил медицинский спрей.
— Хорошо, — не стала спорить Тара.
Мы сделали все, как я сказал. Я не жалеючи отрезал часть рукава — все равно придется раскошелиться на новый комбез, этот весь пропитан кровью в нескольких местах.
Нож я сунул в мешок, замотав в еще один кусок комбинезона.
— Почему Система ничего не сделала? — спросила тройка, пытаясь помочь мне идти. Я отмахнулся — сам доковыляю.
— В той комнате, наверное, камер нет. Или их тоже ослепили прожекторами, но это вряд ли. А еще, ты слышала, как он им сказал «смотрите вверх»? Это чтобы Система не увидела через их глаза, как они применяют насилие.
— Ничего себе! — разъярилась Тара. — То есть она ничего не слышала? Кхм! И сейчас не видит, что ты ранен? Тут же все понятно, кто и что сделал!
— Понятно. Но, как сказал Мика, всем насрать. Видимо, Система не будет играть в полицейского и расследовать преступления. Если не видела — значит, ничего не было.
— Зашибись. То есть можно отвернуться и пырнуть кого-нибудь, и типа все в порядке?!
— Если при этом нет камер и он тоже не видит — выходит, что да.
Тройка покачала головой и погрузилась в какие-то невеселые размышления.
Однорукая Рози заканчивала смену, что-то объясняя другой репликантке, с сыпью на лбу и темными волосами, собранными в куцый хвост.
— Привет, красотка, — чуть натянуто улыбнулся я. — Я передумал насчет таблетки. Хочу купить спрей.
Рози оглядела меня и хмыкнула, приподняв уголки губ.
— А я видела, как ты в полицайку заходил. Так и решила, что проблемы будут.
— Почему?
— Все знают, что Барон туда заглядывает. Лучше не соваться.
— Барон? Игрок дэ-ранга с низким голосом?
— Точно, он.
Что ж, хотя бы имя своего нового знакомого я узнал.
— Так что там со спреем, дорогая?
— Тридцать кредитов, — ухмыльнулась Рози.
— В магазине пятьдесят стоит, — тут же вставила Тара.
— Беру. Почему у вас дешевле?
— У Лока с Доком свои каналы, — ответила Рози и взгляд ее расфокусировался. Сосредоточилась на интерфейсе. — Тебе запрос не отправляется. Э, ты же имя не выбрал. Выбери, а то никак.
— Бля… — процедил я. — Не хочу пока. Тара, купи спрей. Кредиты верну потом.
— Слушай, это мои единственные деньги, — насупилась Тара.
— Я же сказал, верну.
— Может, просто имя выберешь?
— Я не хочу брать первое попавшееся! Выберу такое, чтобы, сука, все его сразу запомнили! Купи чертов спрей, я не собираюсь обманывать!
Что-то в моем голосе заставило тройку сдаться, пускай она и не хотела. Кивнула, повернувшись к Рози. Та пожала плечами — пустой рукав качнулся туда-сюда — и произошел обмен. Тара перевела невидимые кредиты, а потом получила небольшой серебристый баллончик.
— Обезболивает, поверхностные раны мигом излечивает, — инструктировала однорукая медсестра, или кто она здесь. — Для глубоких не подходит. Много не брызгайте, лучше потом еще добавить.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Увидимся.
Как только я обработал рану на ноге, боль сразу же исчезла. Я почувствовал приятное онемение, и кровь сразу же перестала течь. А вот ссадины и синяки, на которые мы тоже не пожалели волшебного спрея, исчезли почти на глазах. От сечки на брови Тары осталась только крохотная розовая полосочка.
— Крутая штука, — сказала она, убирая спрей в мешок. — Ну что, какие теперь планы?
— Планы те же. Отправимся вниз, посмотрим, как люди живут. Может, сыграем в мини-игру.
— Сейчас? — брови тройки подскочили вверх. — Ты столько крови потерял. Да и после стартиса мы ни фига не отдохнули. Надо поспать, сто восьмой.
— Успеется. Пошли.
— Кхм! Ну ты вообще…
— Что? — спросил я уже на ходу.
— Не знаю… не останавливаешься, — Тара, закинув мешок за спину, будто нехотя пошла следом.
— Правильно делаю. Ты хочешь валяться тут, как эти? — я кивнул на картонно-мусорный лагерь. — Или, может, добьемся ранга С и будем сами выбирать себе шоу? А то и выше заберемся?
— Ну ты махнул, — грустно усмехнулась Тара.
— Просто не хочу жить в говне. Мне кажется, я создан для большего…
Мы подходили к эскалаторам, когда тройка вдруг остановилась и обернулась. Потом махнула рукой и что-то пробурчала.
— Что? — спросил я.
— Мы насчет душа забыли спросить. Помыться охота. Хотя бы лицо умыть.
— Не помешало бы, — сказал я и схватил за руку проходящего мимо реплика.
— Ты чо? Отпусти!
Применение насилия запрещено!
— Где помыться можно? — рыкнул я сквозь помехи. Начинаю привыкать к слабому бану. Вполне терпимо.
— Да там, внизу, душевые есть! Дурак, что ли?!
— Сколько?
— А? Пять кредитов!
— Спасибо, — я оттолкнул репликанта и проводил взглядом исподлобья. Тот поспешил убраться, что-то бурча под нос.
— Зачем ты так? — вполголоса спросила Тара.
— Настроение плохое.
Я тряхнул головой, прогоняя остатки звона в ушах и начал спуск.
Вниз вело шесть лестниц. Три из них были предназначены для подъема, три — для спуска, об этом говорили нарисованные на ступеньках стрелочки. Туда-сюда постоянно топали репки — движение казалось бесконечным. Одни идут вверх, другие вниз. Те, кто поднимались, дышали тяжело
