воскресенье ни для кого.
— Хорошо. Машина. Завтра утром, — заикается Колтон. — Уф.
— Где ты думаешь остановиться сегодня вечером? — Я саркастически огрызаюсь на Киру, получая удовольствие от того, что знаю, как она ненавидит возвращаться домой. Если она думает, что остановится у меня дома, то она жестоко ошибается.
— За мной заедет подруга, — бормочет она, не глядя прямо на меня.
Фары вспыхивают на дороге и затем гаснут. Мои руки опускаются на бедра, а глаза сужаются, пытаясь разглядеть марку машины, но слишком темно и слишком далеко. Грохот двигателя стихает, дверь машины открывается и захлопывается. Я слышу звяканье ключей и твердые шаги. Кашель. Мужчина? Кира с визгом взлетает вниз по склону подъездной дорожки, намереваясь схватить того, кто это был. Это точно не Стейси. Моя грудь напрягается.
Ни с того ни с сего все начинает вставать на свои места, в памяти всплывают моменты ночи, когда моя лучшая подруга стала моим врагом. Как будто кто-то вылил мне на голову ведро ледяной воды, чтобы разбудить меня.
— Джон Стивенс, — пробормотала я, моргая в недоумении.
— Не может быть, черт возьми! — заканчивает за меня Колтон.
Глава 9
Ревность
Виктория
Луна над головой дает достаточно света, чтобы увидеть легкое движение великолепных губ Джона, губ, которые были горячими на моих не более пары часов назад.
— Колтон. Дункан. Я знаю, что вы знакомы с Джоном. — Кира объявляет об этом щелчком своего изящного запястья. Я не включаюсь, но опять же, она знает, как хорошо я знаю Джона, не так ли?
— Джон, это парни.
— Не доверяй этому неудачнику, Кира. Позволь мне и Тори отвезти тебя домой, — говорит Колтон, выпячивая грудь. — Я что, единственный, кто не понимает всей картины?
— Откуда вы двое вообще знаете друг друга? — заикаюсь я. Джон начинает объяснять:
— Моя мама…
— Это не ее дело. Пойдем, пойдем. — Кира берет одну из его сильных рук (я знаю, что они сильные, потому что чувствовала их вокруг себя, когда он целовал меня) и оттаскивает его, прежде чем он успевает закончить объяснения. Кажется, он не против последовать за ней, куда бы она его ни повела, еще один из бездумных рабов Киры.
Я вижу его сейчас, Джона, с трудом поспевающего за ней в коридорах школы, его руки нагружены учебниками, ее сумочка, перекинутая через плечо, уменьшает его мужскую состоятельность. Он будет спешить на перемене, чтобы купить ей коробку тампонов в ближайшем магазине. Она будет флиртовать и хихикать, а он превратится в болтливого, бессвязного идиота без позвоночника.
— Подожди! — говорит он, останавливаясь на середине дороги и поворачиваясь. — Тебя подвезти? — спрашивает он меня.
— Она может попросить своего парня отвезти ее домой, — паникует Кира.
— Я не возражаю. Правда, — добавляет Джон. Я вижу призрак улыбки и перестаю дышать. Мой взгляд переходит на Колтона, который, кажется, обеспокоен тем, что я действительно могу принять предложение Джона. Колтон выпил. Он не имеет права подвозить кого-либо домой. Я не могу вести машину прямо, поэтому не могу вести машину Киры.
— Хорошо, спасибо, — я начинаю спускаться вниз по дороге. Колтон бежит рядом со мной и хватает меня за локоть, заставляя остановиться.
— Ты не поедешь с ними, — приказывает он.
— Эм, да, поеду. — Я вырываю руку. Игнорирую Колтона и ухожу. Он чуть не спотыкается о собственные ноги, пытаясь не отстать.
— Ладно, если ты едешь, я тоже поеду. Ни за что на свете моя девушка не поедет с этим уродом. Мне не нравится, как он смотрел на тебя или целовал тебя раньше.
Ревность? Немного поздновато, не так ли? Где была ревность… не знаю, скажем, два часа назад, когда он отстранил меня от поцелуя с другим парнем?
Мы доходим до грузовика Джона, и я останавливаюсь. Колтон стоит там в ожидании. Я знаю, чего он хочет. Он хочет, чтобы я сказала что-то, что успокоит его. Он чувствует себя неуверенно, очень неуверенно. Это чувство чуждо ему. Он хочет, чтобы я сказала, что поцелуй ничего не значил. Он хочет, чтобы я говорила гадости о технике Джона. Я знаю это, потому что сама делала то же самое всякий раз, когда обвиняла его в том, что ему нравится Кира, чтобы услышать, как он это отрицает.
В этот момент я понимаю, что не хочу успокаивать Колтона, что все в порядке. Он заслуживает того, чтобы волноваться так же, как и я.
— Иди. Наслаждайся своей вечеринкой, Колтон. Мне не нужен твой присмотр. — Я поворачиваюсь обратно к грузовику.
Кира берется за серебристую ручку на двери со стороны пассажира и распахивает тяжелую дверь. Мы обе изучаем одно длинное сиденье. Она собирается сесть первой, но внезапно рука Джона ложится на мой локоть, подталкивая меня в кабину.
— Запрыгивай. — Как только Кира заползает внутрь, он захлопывает дверь грузовика и обходит его с боку.
— Ты знала, что я хочу сидеть там, — ворчит она, опустив глаза, пытаясь что-то достать из сумочки.
Костяшки пальцев стучат по стеклу. Белые зубы Колтона показываются в окне со стороны пассажира, заставляя меня испуганно подпрыгнуть. Я наклоняюсь к Кире и опускаю стекло.
— Что, Колтон?
— Напиши мне, как только вернешься домой. Я серьезно, как только ты приедешь.
Прежде чем я успеваю ответить, Джон оказывается рядом со мной на водительском сиденье, его правое бедро теплое, прижатое к моему. Я снова вижу что-то похожее на улыбку, когда он заводит грузовик. Каждый нерв в моем теле словно оживает. Он пахнет потрясающе. Свободой и неизвестностью.
Колтон указывает на Джона из окна со стороны пассажира. Оба парня встречаются взглядами.
— Если ты сделаешь хоть что-нибудь, чтобы навредить моей девочке, я надеру тебе задницу.
Грузовик внезапно сдает назад, чуть не задев пальцы ног Колтона. Я подавляю хихиканье. Ужасно. Знаю.
— Ты не должен дразнить его. Это некрасиво, — говорю я Джону.
Уголок рта Джона приподнимается, и я знаю, что он тоже изо всех сил старается не засмеяться.
Ладонь Колтона ударяется о капот грузовика.
