приказал солдатам открыть снарядные ящики, а там вместо двух с половиной дюймовых снарядов, лежали коробки с виски и это было во всех ящиках. В этих местах ленивый бардак в армии присутствовал и в будни, ну а в субботу сам Джек Дэниельс велел.
К утру воскресения, когда офицеры форта замешанные в путче, получив сигнал о корабле с оружием для левых, прибыли на службу, они увидели открытые ворота и несколько тел лежащих на плацу среди пустых бутылок и растерзанных коробок, а в казармах допивали наиболее стойкие. Офицеры сами бросились к орудиям, но обнаружили отсутствие в них замков (в разгар пьянки в казармы очень удачно заявились проститутки из портового борделя, заявившие, что проиграли в карты пари и теперь должны одарить бесплатной любовью храбрых кабальеро, так что снять замки с пушек, было делом техники).
Корабль спокойно вошел в порт, где его уже ждали проникшие в город бойцы «Фронта борцов за свободу», высадил десант и сгрузил оружие и путч естественно не состоялся.
А Митричу, финотдел еще долго поминал излишне большие расходы на виски, проституток и взятки складским. И по Конторе еще долго ходили завистливые легенды о том, что Митрич лично проверял и инструктировал путанок перед операцией.
Аспирант завистливо вздохнув спросил, а были ли среди девиц блондинки, на что Митрич грустно ответил – «Только крашеные» и добавил: «Так что ребята, чтобы уметь грамотно проводить провокации, надо хорошие книжки в детстве читать.
Глава 22. Сумочка из аллигатора
В этой местности водилось много крокодилов и местное население, активно их использовало в личных нуждах. Охотой на аллигаторов и обработкой их шкур идущих потом на сумочки и обувь, занимались целые семейные поколения, но так как тут присутствовало и беднейшее пеонство, а наряду с ним нарождающийся пролетариат, Левые силы так же присутствовали в достаточном количестве и естественно вели борьбу против капитализма и гринго, а местные прислужники империализма, активно вели борьбу с партизанами и подпольщиками, короче все были при деле.
Митрич привез в эти места небольшую партию французских уродцев МАТ-49 с целью передачи их местным «Красным пончо» и обучению оных пользоваться этим дивайсом под патрон Парабеллум, и плюс к этому он привез туда некоего представителя международного коммунистического и рабочего движения. Но местная жандармерия не дремала и так сложилась, что Митричу надо было срочно эвакуироваться и вывезти с собой данного представителя. На фазенде сочувствующему Кларе Цеткин и Фридриху Энгельсу местному сеньору была оборудована вертолетная площадка, но до нее надо было еще добраться и добираться надо было по местности, часть которой находилась в зоне антипартизанских действий. И Митрич прошерстив местный антураж, придумал гениальное решение…
Когда жандармский патруль остановил старенький фордовский фургон у блокпоста и сержант спросил парочку сельского вида, что они везут, они хором ответили – «Жакаре», так на местном жаргоне назывались обработанные крокодильи шкуры, но по идее это слово обозначало каймана. Жандарм приказал открыть фургон, а когда двери распахнулись, то шарахнулся назад, ибо за хиловатой на вид решеткой, масляно отсвечивали спины здоровенных кайманов, которые радостно ринулись к открытым дверям навалившись на решетку, которая опасно завибрировала, причем морда одного из них, опасно высунулась сквозь излишне широкую ячейку. Жандарм заорал – «Закрывай фургон побрекито» и махнул рукой, разрежая проезд.
Митрич и товарищ из Центра благополучно добрались до точки и убыли в заданное время на вертолете. Крокодилов подарили фазендеру, который дико этому обрадовался и тайком запустил их в рыбные пруды соседу, с которым их семья враждовала со времен генерала Болливара. Аллигаторы сожрали там всю рыбу и заодно управляющего, так что сеньор был полностью счастлив.
«А что такое уродец МАТ-49» - спросил аспирант.
«А это французский автомат, в принципе неплохая машинка, но уж больно некрасивый, но ведь не ППШ же им туда вести» - ответил Митрич и добавил – «Самым неприятным было то, что крокодилы всю дорогу пытались прогрызть стенку тайника, где прятались мы с товарищем Хосе. Хорошо я догадался велеть, пропустить под досками железный лист, но вот запах крокодильего дерьма, я теперь чувствую даже в сотне метров от зоопарка».
Глава 23. Не будите спящую собаку
В институте накануне работала комиссия проверяющая хозяйственную деятельность, и судя по всему, по поводу кочегарки Митрича был сигнал, так как начальника АХО ненавязчиво вы спрашивали про нештатной используемые хозяйственные помещения. В процессе обхода территории комиссия захотела посетить кочегарку, и хотя хозяйственник говорил что сейчас тепло и она не работает, проверяющие настояли. АХОшник боялся Митрича, но боялся и комиссии и скрепя сердцем подвел их к железной двери кочегарки. За ней был тамбур из которого прямо и вниз вел коридорчик в кочегарку,
Но когда дверь открылась, то коридора за ней не было, а была еще одна открытая дверь справа, в приёме которой стоял Митрич, в потрепанной спецовке, с лопатой в руке, на голове у него была засаленная кепка. «Чего надо» хмуро буркнул он. АХОшник заикаясь стал бормотать про комиссию, на что Митрич сплюнул и приглашающе показал на дверь, за которой оказалась самая, обыкновенная кочегарка, с железным столом, грубой лавкой, кучей угля на полу и с погашенной по теплому времени топкой. Когда проверяющие обходя кочегарку по периметру поравнялись с ворохом кочегарного инструментария, все эти ломы, пробойники и кочерги, рухнули в сторону высокой комиссии, причём так удачно, что нанесли проверяющим ряд легких повреждений.
