В результате между недавно дружественными странами разгорелась самая настоящая торговая война.
«Этот Яблочкофф знает свое дело, — отметил про себя Швисс, перелистывая странички, на которых были сжато изложены выступления политиков, ученых и руководителей бизнес-структур Украины, опубликованные в средствах массовой информации. Все они дружно доказывали необходимость экономически выгодной эксплуатации территории Зоны. — Ого, вот и вице-президент Национальной академии… Ну-ну…»
Через несколько минут Швисс говорил с Безуаном по телефону:
— Все идет как надо, дорогой Рауль. Мы взяли Украину в хорошие клещи, осталось только сделать на картине последний мазок. Ведь именно последний мазок превращает хорошую картину в шедевр! Разве не так? Могли бы вы организовать выступление по поводу того, что Евросоюз не может больше расширяться? Было бы идеально, если бы выступающий конкретно назвал страны, которые вряд ли будут приняты, в том числе и Украину. Ну… Как зачем? Вы что, не помните наш последний разговор? Значит, можно? Нет, с самого верха не надо, а то ведь такие обещания выполнять надо, а нам нужно как раз наоборот. Министр внутренних дел? Он же член кабинета министров? А к Европарламенту отношение имеет? Даже мимо не ходил? Вот и славно. Как раз то, что нужно. Когда? Завтра? До свидания, Рауль!
* * *
Ожидая, когда директор освободится, Серега болтал с Ириной. Так получилось, что, пока он шел из своей комнатушки по вызову шефа, к тому явился посетитель, и теперь Серега с удовольствием трепался с фигуристой секретаршей. Той тоже было скучно сидеть в приемной, так почему бы не пообщаться с симпатичным парнем?
— И кто на приеме у директора? Ирочка, ну как же вы могли допустить, что шеф меня не дождался? Я к нему так спешил! Вот на романтическое свидание к вам я бы так не спешил… — Серега сделал паузу и загадочно улыбнулся. — К вам бы я на крыльях летел… С букетом, луком и огромной стрелой, чтобы вложить их в руку амура. Ангел любви, уверен, не промахнулся бы, и мы с вами всю жизнь нюхали бы «Рексону» из той, совершенно дурацкой, рекламы… А, Ирочка? Вам нравится «Рексона»? Или вы предпочитаете духи «Красная Москва»?
Ирочка, которая была старше Сереги лет на восемь, что в женском понимании означало целую жизнь, улыбалась и снисходительно поглядывала на вчерашнего студента, волей случая оказавшегося в числе приближенных к самому Николаю Ивановичу. В Сереге ей определенно нравились неиссякаемое чувство юмора и оптимизм.
— И кто же посмел занять мое место в кресле напротив шефа? — продолжал чесать языком Серега. — Кто этот презренный? Кто этот самозванец, осмелившийся опередить меня, великого из великих, Сергея ибн Васильевича? Скажите, и я вызову его на поединок, чтобы забить домашними тапочками, как мамонта в доисторическую эпоху.
Ирина многозначительно посмотрела в потолок.
— Неужели сам Господь? — продолжал болтать Сергей.
— Берите выше, — в тон ему ответила секретарша, — из всесильного президиума Национальной академии.
— Ай-ай-ай! — не унимался Сергей. — И кто же?
— Вице-президент Коваль.
В этот момент часы в приемной показали четырнадцать тридцать, дверь директорского кабинета распахнулась, и в приемную вышел толстый Коваль. Он улыбнулся Ирине и окинул внимательным взглядом Серегу. Вслед за Ковалем появился директор.
— А, Сергей… Зайдешь.
Тот судорожно вдохнул, не сводя глаз с черного дипломата, который Коваль держал в правой руке. На его крышке виднелась небольшая, почти затертая царапина. Веселое настроение вчерашнего студента враз улетучилось. Директор перехватил взгляд Сереги, продолжающего смотреть на дипломат, и нахмурился. Проводив вице-президента к выходу, он на обратном пути кивнул Сергею, приглашая его в кабинет.
— Сереженька, в Англии говорят: «От любопытства кошка сдохла». Не слишком ли ты любопытен?
— Это вы насчет дипломата? — спросил Серега, поняв, что директор заметил его взгляд. Яблочко, казалось, смотрел ему прямо в душу, и Серега кожей чувствовал, что врать сейчас небезопасно, можно запросто вылететь с работы. Не зря директор про кошку намекнул. Когда замешаны такие бабки, нужно быть предельно осторожным. Впервые за все время работы в институте ему стало не по себе.
— Именно так, — подтвердил директор.
— Да я подумал, что, может, вице-президент ошибся и не тот дипломат взял. Чемоданчик этот я ведь от Алексея получил и вам отдал, а тут вижу… На нем такая приметная царапина! Вот я и удивился…
— А чего тогда не спросил? Вдруг он действительно ошибся?
— Да ну, Николай Иванович, не по чину. Кто я, а кто Коваль… Я вам хотел сказать.
Директор неожиданно улыбнулся:
— Вот уж не думал, что ты такой наблюдательный! А откуда ты Коваля знаешь?
— Ира сказала, когда я спросил, кто это меня опередил. А насчет наблюдательности… Да никакой я не наблюдательный! Просто так получилось.
— Ну-ну… — сдержанно произнес директор, и Серега не понял, поверил он ему или нет. Помедлив, Яблочко протянул Бойченко лазерный диск: — Вот здесь записан отчет по первому этапу договора с «Экологией Зоны». Распечатаешь, распишешься где надо и поставишь печати. Отчет на двух языках, русском и немецком, подписи должны стоять на обоих экземплярах. Один отдашь мне, второй оставишь в делах «Баттерфляй». Все понятно?
— Да, Николай Иванович.
— И в следующий раз советую к царапинам не присматриваться. Переключи свое внимание на барышень. И пользы больше, и гораздо приятнее. Ну и к тому же… голова целее будет. Правда, за сердце не ручаюсь. Ты ведь у нас парень свободный, а?
Серега молча кивнул, забрал диск и поплелся в свою конуру. Чертова царапина! Да и он хорош тоже. Уставился на дипломат, даже Коваль заметил! Чего пялиться, спрашивается? Выставят из института и что тогда? Хоть на биржу иди… Кляня себя за опрометчивость, Серега не заметил, что отвлекся от главного факта: Коваль унес дипломат с четвертью миллиона евро. Он вспомнил об этом, когда взялся за кипятильник, чтобы сварить себе кофе. «Стоп! — подумал он. — Там же была куча бабок! За что заплатили этому Ковалю? Не фига себе… Четверть миллиона! Не слабо живем! Ай да вице-президент! Ай да директор!»
Пристроив стакан с кофе рядом с клавиатурой, Серега запустил компьютер и вставил диск. Но никакого отчета на диске не было. Видимо, директор что-то перепутал и дал ему совсем другой диск. На этом было несколько файлов, названия которых заставили Сергея насторожиться. Первый назывался «Выступления на ТВ». Когда он открыл его, на экране появился длинный перечень фамилий, названия каналов, пятизначные суммы, банковские реквизиты, фамилии и короткие, всего в несколько предложений, тезисы. Второй файл назывался «Выступления в печати». Все то же самое, только суммы поменьше, и снова фамилии, названия газет и статей. Третий назывался просто: «Лица». В нем было всего с десяток фамилий. Некоторые Серега знал, это были люди из окружения Президента. В этом файле против фамилий стояли самые большие суммы, счет шел на сотни тысяч. И никаких банковских реквизитов, просто фамилия и сумма, но суммы с пятью нулями! Последний файл назывался «Избранники народа». Тут перечень был длинный, да и суммы тоже не слабые. Черт! Лица этих людей постоянно мелькали в телевизионных передачах, их фамилии звучали на радио, статьи печатались в газетах!
