на выход, бросая Рае: — Собери мои вещи. Я переезжаю сегодня.
— Демьян! — басит лицемер, но я отмахиваюсь, не сбавляя шага.
Настроение разлетается к херам. В коридоре перед комнатой останавливаюсь и бью джеб в стену, а хочется апперкот папаше.
В кои веки прилетаю в универ без опоздания. Пока Викуля красит губы, разглядывая себя в зеркало заднего вида, здороваюсь с пацанами.
— Че груженый такой? — подмечает Ромка, пожимая руку перцу с параллельного потока.
— У кого первая пара? — игнорирую личное. Не готов осуждать и жаловаться не привык.
— Угадай с трех раз, — Виталь, как болванчик прыгает на месте.
— Задрал, уже в глазах от тебя рябит, — пихаю друга, напоминающего мячик, в плечо.
— Дема, только давай без выступлений сегодня. Дай преподше адаптироваться, а то сбежит, — лечит меня Стенин.
Ах вот, чья сейчас лекция. День начинает играть яркими красками. Кто-то должен ответить за мое плохое настроение. Выдра лучше всего на эту роль подходит. Что самое поганое, вот удалось же вытравить из мозга. С утра встал нормальным человеком, но теперь снова это рыжее недоразумение будет выедать мозжечок.
— Пусть уебывает. Чем быстрее, тем лучше, — озвучиваю свою позицию. С хера ли я буду подстраиваться под кого-то?
— Привычно опоздаем или придем вовремя? — Марат перевязывает шнуровку на кроссах, напоминая козла, через который прыгают.
— Погнали. Не будем заставлять выдру ждать, — сплевываю в сторону и шагаю в здание, закрыв замки тачки через кнопку на брелоке.
Мы заваливаем в аудиторию до училки. Пока все вокруг бубнят, я не свожу взгляда с двери. Жду? Это, бля, не гуд. Хочу увидеть ее лицо, когда встретимся взглядами. После вчерашнего разговора по телефону и моего эффектного появления перед ее окнами, недоразумение должно зарыться подальше и не отсвечивать. Хочу увидеть в ее глазах принятие моих правил. Робкую улыбку с примесью страха и желания угождать, соглашаться во всем.
А еще хочу понять, с хера ли она вызывает во мне вообще какие-то реакции. Я всегда терпим к преподам. Не тупой, как выдра меня окрестила. Схватываю быстро и шуточки про рост, бля, ненавижу! Чем же она меня триггерит? Может, тем, что страшная? Так вокруг туева хуча жаб, я ж на них не агрюсь. Высокомерием? Так ей по статусу положено. Понятно же, что без должного авторитета у училки “зеро” вариантов привлечь внимание бестолковых студентов.
— Дем, — пихает меня в бок Марат, отвлекая от гипнотического сеанса входа в аудиторию. — Так мы поедем на выхах за город?
— Со Стениным договорись, — перевожу стрелки.
Мне до пизды, куда ехать, главное, чтобы весело время провести. Вику точно не возьму. Надо разнообразить меню, а лучше сменить.
Не успеваю развить мысль, как входит Лизавета Андревна в сопровождении Алика Лиманского. Сошлись, бля, два очкарика. Может, этому петуху ебало набить? Обсуждают что-то. Анти-Казанова с запоздалыми юношескими прыщами лыбу давит, а выдра само очарование. Вот сука! Я тут жду, а ей похуй. Она развлекается!
— Ты сейчас гвоздь сломаешь, — пихает меня Ромка. Перевожу взгляд на кулак, где трещит “Паркер”. Отшвыриваю ручку в сторону, втягивая воздух носом.
Сегодня на выдре строгий черный костюм. И она не рыжая, бля-я-я… Она брюнетка. Для меня? Лиза, а Лиза? Для меня старалась? Поговори со мной!
Меня плющит не по-детски. Все эти непонятные реакции выводят из себя до состояния превратить аудиторию в побоище с поломанной мебелью.
Полянская встает к трибуне, а я сверлю ее взглядом. Как буром врезаюсь ей между глаз, стремясь к мозгу. Нет же в ней ничего! Глаза? Цвет зачетный и форма мне нравится, но она не одна с такими. Нос? Кстати, он странный. Кончик напоминает по форме кошачий, треугольничком. Шта?! Что еще за уменьшительно-ласкательные суффиксы? Блевану, реал. Обычный, бля, нос. Стопудово сопливый в период болезни, как у всех. Губы? Кул. Хорошие. Пухлые и мягкие на вид. Но я вроде не озабот, чтобы западать на отдельные части тела. Если речь не о сиськах, вагине и заднице.
— Доброе утро. Давайте начнем занятие. Сегодня мы поговорим… — расправляет плечи Лизавета Андреевна.
Ловлю каждое слово и интонацию. Каждый атом разгоняется до скорости света. Инсайт врывается в сознание, и, наконец, доходит… Понимаю, что не так, где сбой системы.
Глава 10
Кто бы знал, каких усилий мне стоит изображать невозмутимость, когда сердце от страха колотится как ненормальное. Агрессивной аурой Голицына меня накрывает у порога. Хорошо, что на мне костюм и не видно, как все тело покрывается огромными, колючими мурашками.
Под прицелом невыносимых глаз прохожу к трибуне и начинаю занятие. Игнорирую. Нет баскетболистов. Еще бы их вальяжные фигуры не выделялись на фоне всех остальных, но что имеем. Надо же, как природа позаботилась. А мне вот не досталось… Видимо, мои недостающие сантиметры ушли кому-то из этих неучей. Обидно, ей-богу.
— Доброе утро. Давайте начнем занятие. Сегодня мы поговорим…
Произнося каждое слово, ожидаю выпада от Голицына. То, что он сидит молча и пялится на меня хуже во сто крат его откровенных выбросов гнева. Задумал что-то? Ждет подходящего момента?
Заставляю себя сосредоточиться на теме. Максимально доступно объясняю материал. Где-то повторяю несколько раз, потому что определения необходимо заучить, местами отступаю от темы, приводя жизненные примеры. Мало-помалу аудитория втягивается. Начинает задавать вопросы. Настоящий прогресс у этой группы. Отделаться бы еще от цепких глаз Демьяна.
— Какие виды инвестирования вы знаете? — смотрю перед собой, чтобы не вляпаться в спортсменов.
— Спекулятивные, венчурные, финансовые, реальные, портфельные, интеллектуальные, — раздается голос Демьяна, а у меня слюна не в то горло попадает.
— Правильно, Голицын, — одобрительно улыбаюсь, нехотя переводя на студента взгляд.
— Зовите меня Роберт Рюрикович, — складывает руки перед собой ухмыляясь. До чего же противный товарищ.
— Как только вы смените личные данные, — не ведусь на провокацию.
— Губа не дура, решил составить конкуренцию царским наследникам? — Стенин хмыкает, и тут же добавляет для меня: — Извините, не сдержался.
— Давайте рассмотрим все виды инвестирования, любезно перечисленные … Робертом Рюриковичем, отдельно, — не устояла я от глупости, а взгляд Демьяна не просто потемнел, он стал раскаленным серебром перемешанным с небом. Мама дорогая, роди меня обратно…
— Сегодня я повезу тебя домой, — перебивает меня Голицын.
Аудитория затихает. Я слышу, как у кого-то громко тикают часы. Я зачем-то перевожу взгляд на Марину, словно она знает, что делать. Девушка смотрит на меня и еле заметно пожимает плечами. Приплыли, называется. Ищу помощи у студентов.
— Благодарю за предложение, Демьян, — прочищаю горло, изображая снисходительную улыбку. — Но откажусь.
— Я не предлагал, — хмыкает, потирая левое запястье. — Ты поедешь. Давай, Лиза
