и выросла такой своевольной?
Сегодня, когда разговор зашёл о её побеге от отца, она сказала фразу, которая поразила Торбьона. "Свободным человека делает не жизненный опыт и не обстоятельства". Слишком сильные слова для юной девы. Но удивило не это. Однажды Торбьон уже слышал похожую фразу — слово в слово. Её произнесла та, кого он никак не мог забыть. Сама нежность и женственность она была с виду такой покорной, но на самом деле тоже любила свободу. И только её…
И снова его мыслями завладел вопрос: почему эти две такие разные женщины так неуловимо похожи.
Кучер остановил карету в каретном ряду возле торговой площади. Здесь всегда многолюдно. От Торбьона не ускользнуло, как внимательно Каролайн изучает обстановку. Думает, воспользоваться ситуацией и сбежать? Торбьон этого не исключал бы. Но юная плутовка может не надеяться перехитрить его.
— Ваша светлость, приехали, — он первым вышел из кареты. — Позвольте, провожу.
.
.
Карину впечатлил ломбард, в который её завёл Торбьон. Огромное помещение было сплошь заставлено витринами и стеллажами, на которых в совершенном беспорядке лежали тысячи всевозможных предметов. Чего тут только не было: посуда, инструменты, картины и панно, канделябры и лампы, статуэтки и фигурки всех мастей, часы, ковры, скатерти, сундуки, как видимо, с одеждой и мехами и, разумеется, драгоценности. А заведовал всем этим хозяйством немолодой ростовщик, который сидел за конторкой в углу.
Завидев посетителей, он снял нацепленную на правый глаз часовую лупу, и поднялся навстречу. К слову сказать, лупа в позолоченной оправе ему очень шла. Без неё он сделался каким-то невыразительным и блёклым, хоть и обладал внушительным ростом.
— Рад приветствовать дорогих гостей, — ростовщик прошёлся цепким взглядом по Карине. Почему-то канцлер его не сильно заинтересовал. Видимо, ростовщичье чутье подсказало ему, кто тут его клиент, а кто сопровождающий. Тем не менее, обратился он именно к Торбьону: — Чем могу быть полезен, мой канцлер?
— Юную госпожу интересуют наряды…
Он ещё не успел договорить, как ростовщик услужливо подскочил к Карине.
— Разумеется, у меня есть, что вам предложить. Семейство Паулинас полностью разорено и свезло мне практически весь гардероб своей дочери. Великолепное зелёное платье, обшитое изумрудами, — он распахнул перед Кариной один из сундуков. — Ваш размер. Даже подгонка не потребуется. Всего за сто пятьдесят сфольдо.
Ну вот, хоть какая-то первая информация о местной денежной системе.
— Пелерина, отороченная соболем, для прохладной погоды. Отдам за триста. Почти даром, — ростовщик принялся доставать вещи и раскладывать их на одну из лавок. — А вот взгляните, чистый шёлк и амборское кружево, — ещё одно платье было вынуто из сундука.
Профессиональный взгляд Карины нашёл вещи довольно вычурными и безвкусными. Но в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят — может, это самый писк местной моды. Однако не в том дело. Хоть она пока не разбиралась в ценах, чутьё подсказывало: то, что ростовщик назвал "почти даром", на самом деле внушительная сумма. Изумруды, меха в любом мире стоят недёшево. Ей бы что-то попроще. И ещё желательно попрактичней. Скажем, не платье, а юбку и блузу.
— Меня интересует дорожный костюм, — конкретизировала Карина запрос.
Она же не выдала этим свои планы на побег? Торбьон ведь собирается везти её к каким-то там гротам — вот пусть думает, что как раз для этой поездки Карина и подбирает одежду.
Ростовщик задумался, но ненадолго:
— Да, моя госпожа, у меня есть именно то, что вас интересует. Идёмте, — он завёл её в самую глубь лавки.
Торбьон не пошёл за ними. Разглядывал какую-то вещицу на одной из полок. Это был удобный момент, которого Карина ждала.
— Могу я попросить вас о приватной беседе? — шепнула она ростовщику.
Он чуть заметно понимающе кивнул, будто заранее знал, что Карина обратится к нему с подобной просьбой:
— Весь к вашим услугам, моя госпожа.
— Я хотела бы отдать вам кое-какую вещь под залог.
— О чём речь? — его глаза вспыхнули, словно он учуял большую добычу.
Карина покосилась на Торбьона. Тот так и продолжал стоять у одного из стеллажей спиной к ней и не мог видеть того, что она собиралась сделать.
Быстрым движением Карина сняла кулон и показала ростовщику, надеясь по его реакции понять, насколько ценно украшение. Глаза хозяина ломбарда неестественно расширились, а лицо сделалось бледным.
Глава 14. Как в прошлый раз
— Вы уверены, что хотите оставить его под залог? — спросил ростовщик трясущимися губами.
У него и руки тряслись. Ох, похоже, кулон — очень непростая вещица.
— Уверена.
Пока Карина всё равно понятия не имела, чем он особенный, и для неё в настоящее время толку в нём не было. А вот в деньгах она крайне нуждалась. Потом, возможно, она разберётся, чем именно ценно её украшение, вот тогда и выкупит.
— Вы же понимаете, моя госпожа, что я должен проверить подлинность. Не подумайте, что я вам не доверяю, но всё же…
— Проверяйте, но в моём присутствии, — Карина не собиралась выпускать кулон из рук, пока не получит за него деньги. — И у меня условие — о нашей сделке никто не должен узнать.
Под "никто" она в первую очередь подразумевала Торбьона. Ростовщик оказался догадливым.
— Разумеется. Я всё понимаю, — заверил он, при этом так волновался, что даже стал казаться ниже ростом.
Однако о конспирации не забыл. Повысив голос, он произнес:
— Вот взгляните чудесный дорожный костюм из мягкого бархата, — ростовщик действительно достал из сундука темно-вишнёвую юбку и блузу. — Только боюсь, не будет ли он вам немного великоват. В моей лавке есть комната, где можно уединиться для примерки. Ступайте за мной.
Он подхватил костюм и нырнул в неприметную боковую дверку. Карина последовала за ним. За дверью оказалась не комната, а тёмный коридор, заставленный множеством коробок, тюков и сундуков. Здесь, видимо, тоже хранились вещи, оставленные под залог. Ростовщик скорым шагом направился по коридору, Карина старалась не отставать. Их марафон закончился в небольшой каморке под лестницей. Здесь было не так темно, как в коридоре, за счёт узкого оконца, пропускавшего свет.
Ростовщик, наконец, перевёл дыхание.
— Присядьте, моя госпожа, — кивнул он ей на один из двух стульев.
Сам же, пристроив дорожный костюм на спинку второго стула, подошёл к шкафчику. Его дверцы он отпер ключом, который висел на цепочке на
