зубы, а потом острый взрыв боли будто мне в лицо врезался шар для боулинга, прямо в нос. Обычно от такой боли, да еще когда она разом, человек теряет сознание. Мы такой милости лишены. А ведь это солнце даже не взошло, я мысленно взвыл от ужаса представив, что будет днем.
— Держись, первый раз всегда самый болезненный, — чей-то голос едва пробился в сознание сквозь боль, — запихивайте его в укрытие первым.
Мое тело отвязали и пихнул в темное отверстие, почувствовав облегчение я отчаянно извиваясь пополз в спасительную тьму. Плевать что это за нора, и кто в ней живет, главное там нет этого проклятого дневного света. Я ощутил, что сзади меня настойчиво пихают вползающие следом компаньоны. Мы все немного ошалевшие принялись рыть землю, чтобы хоть немного расширить пространство и засыпать вход.
— Что это вообще такое было парни? — я понемногу начал приходить в себя. Оглядевшись и не заметив ни чего особенного, привалился к стене устраиваясь поудобней.
— Солнечный свет для нас не смертелен, да мы перестаем что-либо видеть, у нас и глаз как у живых нет, — Трёхглаз копошился рядом, отгребая кучку земли в сторону входа, — Уголёк прекрати рыть, пальцы поломаешь такими темпами. Забыл прошлый раз?
— Да уж такое забудешь, за месяц пальцы еле восстановил., - Уголёк прекратил копать и привалившись спиной к стене вытянул ноги, — временная потеря зрения днем это не проблема, вот солнечный свет из нас силу тянет это да, причем много и сразу. Поэтому все начинает болеть. Запомни Половинка, оказаться посреди белого дня вне укрытия это не смерть — это хуже, потеряешь кучу силы, которую копил годами.
— Ы, — подтвердил мой невольный транспорт, отгребая куку земли ко входу.
В скором времени мы почти полностью засыпали вход, Нора оказалась не сильно просторной даже когда мы ее чуть расширили, но для тех, кто привык лежать в небольшом деревянном ящике места здесь оказалось достаточно. Не знаю кто тут жил раньше, но следов прежнего хозяина не было.
— Парни привал до заката, Копим силы приводим себя в порядок, Ы и Повар присматривайте за Половинкой, что бы не чудил.
Следующие часы прошли в тишине и почти полной неподвижности. Мог бы я спать было бы проще. Этого плюса живых мы тоже лишены. По совету бывалых товарищей я проверил плетение своего скелета и целостность костей. Пару трещин я зарастил быстро даже, не осознав что делаю. После осмотра я начал слушать, лишь изредка дергающая дрожь напоминала мне о моем Мертвоцвете, где-то там в лесу.
Я слушал, слушал телом все вибрации и шорохи, происходящие в земле, я слушал мысленный разговор из своего сознания. Крупных животных вокруг не было, они чувствуют мертвых и связываться с нами не хотят, а мелочь для нас не опасна. Изредка наверху пробегали мелкие грызуны, где-то копал свои ходы деловитый крот, вот, пожалуй, все то что я слышал в земле.
Между тем Уголёк разошелся не на шутку. Он говорил о лесе, много и с любовью. О том, как определять следы, как ориентироваться и не потеряться, он поведал какие тайны может скрывать лесная чащоба. Некоторые названия растений и животных я знал, про иные даже не слышал, а было и такое что верилось с трудом. Для меня все это звучало странно, большую часть жизни я провел в городе, а лес в моем мире сильно отличался от дремучих лесов Посмертного мира.
Изредка рассказ лесничего прерывался, особенно когда он начинал говорить о грибах и ягодах. Разгорался нешуточный спор что вкуснее, и тут Повару не было равных, порой даже молчаливому Трёхглазу приходилось покрикивать на обоих, призывая их к порядку. Ы в разговоры не встревал и тихо копошился в своем углу изредка поглядывая на меня. Так прошел наш день.
Только вечером, когда солнце скрылось за горизонтом мы наконец выбрались из норы. В голове промелькнула запоздалая мысль, ведь с нашей пятеркой, в поиск отправлялась еще одна пятерка скелетов. Интересно как они пережили день. Я незамедлительно спросил об этом нашего предводителя, но он лишь отмахнулся от меня стряхивая с себя комья земли.
— У них есть свой командир, пусть он и переживает, а мы снова в поиск. Построение прежнее. Эй, Ы ты чего там застрял? Нам нужно найти Цветок и успеть домой. И все это за одну ночь желательно, Выползай нет времени копошится.
Из норы последним выбрался мой транспорт. Он протянул что-то зажатое в руке и довольно замычал.
— Ы!
— Это что? Мел?! — удивился Уголёк всматриваясь в раскрывшуюся ладонь.
Скелет довольно кивнул, и начал привязывать меня к своей спине.
— Подумаешь мел, — хмыкнул я.
Все без исключения уставились на меня. По-моему, у Трёхглаза даже челюсть слегка отвисла.
— Все забываю, что ты еще новичок, — произнес он, мел это основа укрепляющего порошка. Если взять мел скорлупу от яиц добавить немного энергии из жизненной нити и высушить. Получится порошок для крепости костей, отличная штука.
— А тебя что Господин таким порошком не посыпал во время ритуала? — отстраненно спросил Уголёк, внимательно вглядываясь в лесную чащу.
— Посыпал, — я вспомнил приятную волну тепла, прокатившуюся по телу в прошлый раз во время ритуала, — дрожь и тепло по всем косточкам.
— И не только это, ритуал привязывания очень болезненный, порошок боль притупляет, — Трёхглаз, выковырнул пару комков земли из черепа и шагнул в сторону леса, нужно будет в деревне курятники поискать.
Вся компашка явно воодушевилась. Ни за что бы не подумал раньше то мел и скорлупа как наркотик для скелета. Но почему, неужели из-за кальция? Его там много, и он полезен для костей. В школе об этом кажется говорили. Оглядевшись я снова увидел путеводную нить и все мысли вернулись к заветной цели. Моя Душа Мертвых ждет меня, мы безмолвно двинулись в путь.
— Уголёк, что случилось? — Трёхглаз окликнул замешкавшегося лесничего.
— Нужно брать левее, там медведица с детенышем. Нам с ней не совладать, расшвыряет по косточкам, — Уголёк кивнул куда-то в чащу и двинулся левее, мы следом, — обычные животные от нас бегут, но эта будет защищать потомство.
Наша Кисть, двинулась по небольшому овражку, именно в нем и была наша спасительная нора. По мере продвижения склоны оврага становились все выше и выше. Темнота и отсутствие корней под ногами этому способствовали. Спустя некоторое время наша компания выбралась на берег небольшой речки. То, что овраг выведет к воде, почувствовали, еще не видя самой реки, воздух стал более влажный и неприятным. Я понял это когда в суставах возникла странная вязкость, будто
