бы вряд ли успели. Что-то разнюхивали? Но почему парой и не вертолеты?
Несвицкий в который раз развернул карту района.
— Посадочных площадок не вижу. Правда, есть ровные пятаки, небольшой самолет сядет — при острой необходимости. Вроде этих, — его палец ткнулся в центр бановины и заскользил вниз, к югу. — Интересно, здесь какая-то огороженная группа зданий, без наименования. Что это может быть?
— Не знаю, князь, — пожал плечами Душан, лучше других ориентирующийся на сербской земле. — Второпях собирались. Не все выяснили. Военных баз и прочих объектов там быть не должно, кроме казарм военно-полицейской роты в самом городке.
— Разберемся! — отрезал Касаткин-Ростовский. — Василий, к ночи оклемаешься полностью? Лететь сможешь?
— Куда денусь, — вздохнул снайпер. — А то бросите меня одного — на съедение вирусам и хорватам.
Конечно, это была шутка, но только отчасти. Больной или раненый боец — обуза для маленькой команды. По причине отсутствия запасного жилета он сам поднялся в воздух, когда пришло время лететь, его страховал командир группы, а Несвицкий тянул Милицу, несколько поуспокоившуюся после первого перелета.
Когда ступили, наконец, на твердую землю, Николай первым делом спросил у Бориса:
— Рассмотрел их блок-пост? Заметил странность по сравнению с прежним?
Кордон был щедро освещен в ночи и неплохо просматривался с высоты.
— Еще бы. Даже бронетранспортер стоит, а пушка обращена внутрь зоны. То есть внутреннее кольцо рассчитано на удержание пытающихся вырваться из той задницы, а не желающих проникнуть в нее.
— Именно! Раз кто-то пробовал, значит — есть еще здесь активные люди. Поищем их в ближайшем селе, оно в километрах трех отсюда.
Шли уже по дороге, не таясь и с включенными фонариками. Вряд ли здесь кто-то устроит засаду. А если со стороны блокпоста поедет автомобиль, времени хватит шмыгнуть за придорожные кусты и затаиться.
В селе, показавшемся из-за поворота, не горело ни единого огонька, и это навевало неприятные мысли. У первого дома погасили фонарики, рассредоточились. Все равно всполошили собаку. Здоровенный пес какой-то горной породы, не на привязи, носился вдоль забора и грозно рычал. Душан осветил его, пес рявкнул в ответ.
— Шарац, — определил серб породу. — Лучше дойти до следующего подворья. Если хозяева не отзовут, то придется пристрелить.
— Сам себя пристрели, — Сушинский отодвинул Душана и медвежьей походкой направился к воротам, где пару минут договаривался с собакой. Наконец, что-то достал из кармана и бесстрашно просунул ладонь между прутьев решетки, рискуя остаться без пальцев.
Послышалось чавканье — шарац принял угощение. Снова заголосил, но теперь в голосе слышались совершенно иные нотки, не враждебные, а скорее тоскливые.
— Не идите пока за мной.
Поручик, натянув респиратор и маску, отворил ворота, закрытые только на задвижку, и шагнул к дому. Мохнатый сторож бросился вперед. Через минуту из открытой двери донесся протяжный вой и оборвался. Сушинский вернулся с собакой на поводке, просунув под ошейник кусок бельевой веревки, все равно что нитку для такого крупного зверя, не меньше трех пудов веса. Но тот покорно трусил рядом, опустив голову и хвост, и не пытался освободиться.
— В доме все мертвы.
У него даже не стали расспрашивать — кто, сколько человек.
— Внутри может быть опасно без средств защиты, — предупредил профессор. — Конечно, на нас никто не чихнет. Но мы слишком мало знаем о вирусе.
Лица членов экспедиции помрачнели. Волхвы не раз видели смерть на поле боя, врачи имели дело с мертвыми телами, но такое событие произвело впечатление на всех.
— Печально, — подвел черту Несвицкий. — Кроме того, днем весьма тепло, трупы начнут разлагаться. Искать что-либо в селе ночью не стоит. Как минимум, надо отдохнуть и подкрепиться. Мне особенно, поскольку должен еще зачаровать раствор. Предлагаю занять любую из хозпостроек для ночлега. Господа медики, у нас есть шанс найти безопасные для употребления продукты?
— Конечно! — откликнулась Милица. — Даже если электричество пропало, наверняка держали запасы в погребах.
— Господин профессор, как считаете, у меня появился иммунитет? — поинтересовался Василий. — Не уверены? А, плевать. На мне проверили действие чудо-раствора, проверим и вероятность рецидива. Командир, разрешите обследовать дом?
— Бери «любимого» в пару — и вперед, — согласился Борис. Третьим, естественно, и безо всякой команды в компанию напросился кобель. Возможно, каким-то седьмым чувством догадался о поисках провианта.
Остальные расположилось в просторном сарае, скорее даже — что-то вроде летней кухни с беседкой и со складом. В глубине двора виднелся крепкий внедорожник. Осмоловский притянул ведро воды из колодца и принялся разжигать печку, чтоб эту воду вскипятить. И уж совсем уютно стало, когда Черненко обнаружил выключатель и повернул его. Под потолком зажегся электрический светильник.
Опустившись в удобное плетеное кресло, наверное — очень любимое хозяевами, Несвицкий поставил на колени флягу с водой, обнял ее ладонями и сосредоточился. Пусть его внутренние силы, непостижимые для подавляющего большинства других людей, не восстановились после перелета, раствор нужен был срочно. Как показал опыт Василия Негожина, они совершенно не застрахованы от инфицирования. Сам Николай, если будет лежать с температурой сорок и пускать пену изо рта, ни себя не спасет, ни раствор не приготовит. А его здесь потребуется много. Он закрыл глаза и отдался привычному чувству. Ощутил, внутри возникло и потекло через ладони в воду нечто неосязаемое, но одновременно светлое и теплое… Не беда, что вода взята из колодца. Корпускулы сделают ее стерильной — проверяли в госпитале. В полевых условиях сгодится для инъекций. На какое-то время пропало ощущение времени, а когда пришел срок заканчивать сеанс, прозвучал голос Сушинского.
— Господа не откажутся от позднего ужина?
Голос поручика был подавленным и невеселым. Собачий член команды тоже не возражал поесть. В свете потолочной лампочки пес уже не выглядел столь огромным, как выскочив из темноты. Размером с матерого кобеля немецкой овчарки, шарац энергично расправлялся с бедром какого-то животного, прижав кость лапой к полу. Очевидно — изголодался. Изысканностью манер мохнатый друг не отличался, да и вряд ли кто-то ожидал бы подобного таланта от деревенского сторожа.
Поручик, сняв респиратор, разложил добычу, раза в три превышавшую вчерашний дар хуторянки. Милица подхватила роль хозяюшки среди мужчин и споро порезала мясо, хлеб и овощи, разложив по тарелкам. Василий разлил ракию по стаканчикам.
— Пусть командир мне простит, что первым начинаю говорить, — он поднял свой стакан. — Да и не полагается бухать в походе. Но… вы бы видели. Это в бою, когда
