– Сегодня все будут в масках.
– Да.
Она убрала руки с изголодавшейся по ласке груди Хизер ивзяла с кровати искусно сделанную маску. Она представляла собоймертвенно-бледное изображение овального человеческого лица, красивого,непонятно, какого пола, с голубыми и розовыми цветами, нарисованными на щеках ибровях. Позолоченные глазницы были направлены вверх. Левая из них начиналась израспростертых крыльев золотой бабочки, усики которой образовывали огромныересницы.
Ксантия завязала маску на затылке Хизер, и той показалось,что это уже не она. Только рот принадлежал ей; маска скрывала все лицо,опускаясь до подбородка, и оставляла открытым только рот Хизер, блестящий итемно-красный.
– Твои губы прекрасны, – пробормоталаКсантия, – они готовы принять все, что угодно: еду, питье или части тела,которым очень хочется, чтобы их сосали до взрывного завершения.
В следующий момент она уже аккуратно расправляла складкиплаща-домино, который набросила на плечи Хизер. Ее волосы скрывал капюшон,украшенный золотыми кружевами, розовой газовой тканью, лентами и букетамиискусственных цветов. Все это обрамляло выглядывавшее оттуда мертвенно-белоелицо, призрачное, тревожащее. От этого зрелища кровь стыла в жилах.
– Теперь ты анонимна. – Ксантия отступила,чтобы осмотреть ее. – Хизер Логан исчезла, и вместо нее явилась та,кем ты захочешь стать.
Глава 4
Это было самое необыкновенное сборище, на котором когда-либодоводилось присутствовать Хизер. Просторный зал был залит светом люстр, граниалмазных подвесок которых излучали все цвета радуги. Люстры с небольшимиинтервалами свисали с изысканно разрисованного потолка, на котором обнаженнаяВенера резвилась с двумя влюбленными купидонами с членами в возбужденномсостоянии, а стая белоснежных голубков начищала перышки и спаривалась вокругнее.
Сцена повторялась снова и снова в огромных, вставленных впозолоченные рамы зеркалах итальянского дизайна и в стеклах массивныхфранцузских окон, задрапированных кроваво-красной узорчатой тканью. Ламбрекенына них являли собой тонкий образчик «обманок», то есть точных гипсовых имитацийскладок и расцветки занавесей. Даже толстые крученые шнуры и бахрома былиполной иллюзией.
Ощущая некоторую неловкость, с коктейлем «Маргарита» в руке,Хизер задавалась вопросом: а были ли реальны и все эти мельтешащие вокруг илиразбившиеся на группки люди, восхищавшиеся причудливыми костюмами друг друга?Человеческие лица, замененные лишенными всякого выражения, зловещими, слепымивзглядами масок. Все были закутаны в черные плащи, наподобие ее собственного,но под складками она могла разглядеть, что одеты они были принцами иликардиналами эпохи Возрождения, шлюхами или королевами, гориллами или фавнами,были тут и египетские божества, и средневековые трубадуры.
Один натянул на голову парик горгоны Медузы, другой щеголялв плюмаже из перьев. Некоторые были полностью одеты, другие полуобнажены,однако, как она про себя отметила, их костюмы были довольно скромными. Нотогда, размышляла она, то же самое люди могли думать и о ней, не догадываясь,что под парчой вечернего туалета она была абсолютно голой. Стоило слегказадрать юбку, и на всеобщее обозрение явились бы оба полушария ее зада. Азрителям спереди открылась бы густая курчавая поросль, скрывающая глубокую щельпромеж розовых пухлых губок, набухших в нетерпеливом ожидании. И ей хотелосьсделать это – выставить себя напоказ; ее пугало и отталкивало собственноенепреодолимое желание.
– Ты разочарована? Ты думала, что будешь участвовать воргии? – прошептал ей кто-то на ухо.
Она обернулась, но не могла разглядеть черты лица мужчины замаской пурпурного бархата под треуголкой. Но не важно. Голос все равнооставался знакомым.
– Я ничего не ожидала, Андре, – сказалаона. – Это напоминает мне сцену из «Амадея», когда юный Моцартдумает, что видит умершего отца. Почему эти маски вызывают какую-то тревогу?
Он хмыкнул и забросил полу своего плаща через плечо. Под нимна нем был пестрый костюм Арлекина, очень тесное трико подчеркиваловнушительный бугор в том месте, где сходились его бедра. Под зачарованнымвзглядом Хизер, казалось, он становился еще больше.
«Может, он надевает специальные плавки, как у танцовщиковбалета? – подумала она. – Тогда у него там должно быть оченьтесно».
Его рука оказалась на ее обнаженной руке, от этого легкогоприкосновения у нее все оборвалось внутри.
– Маскарад! Венецианская знать развлекалась на такихсборищах, используя их для запретных связей. Раз ты в маске – значит инкогнито.И с согласия партнера ты можешь позволить себе все, что угодно. Обратного ходанет.
– И сегодня вечером тоже так будет?
Он ухмыльнулся:
– Это только прелюдия, чтобы убедиться, что все гостинеузнаваемы. Сейчас они плотно закусят, хорошо выпьют, но не слишком, а затемзаймутся поисками наслаждений, ведь именно поэтому они здесь. Никто необменивается фамилиями или адресами. Ты можешь назвать свое настоящее имя, еслихочешь, или назваться иначе, как тебе вздумается. Никто не интересуется деламидругого. Пары не подбираются, по крайней мере пока что. А к концу пребывания?Кто знает? Хотя создание постоянных союзов не приветствуется.
– Это все гости? – У Хизер с трудом укладывалось вголове, что может быть столько богатых и все же одиноких душ, жаждавшихисполнения своих сокровенных желаний.
– Да нет, гостей всего человек двадцать, включая тебя иДжулию. Все остальные – это помощники, которые делают так, чтобы людичувствовали себя счастливыми.
– Они это делают из любви?
– И из любви, и за деньги, но могу заверить тебя, чтоим нравится эта работа.
Он предложил ей руку, и она робко оперлась на нее. Ониначали пробираться через зал к накрытым столам. Даже лакеи были в масках, хотяна них были шелковые чулки и пышные ливреи. Подобранные по высокому росту,форме ног и размеру гениталий, они были одеты в напудренные парики,небесно-голубые куртки с массивными серебряными аксельбантами и серебрянымшитьем на накладных карманах на жилетах. Подвязки с кисточками были закрепленына коленях их облегающих малиновых бриджей, подчеркивающих форму и размеры ихвыпуклостей между ног. Не только у них были большие выпуклости. Все самцы безисключения отвечали этим требованиям.
«Впечатляет!» – отметила Хизер, увидев этот мини-полкплеменных жеребцов.
– Хороши, не правда ли? Ксантия самолично отбирала их,причем самыми разными способами. Она получает огромное удовольствие, когда оникончают ей в сложенные ладони. Я частенько видел, как она этим занимается. Ещеей нравится, когда кончают прямо ей в рот. Она просто обожает вкус спермы. Онаговорит, что у нее солоноватый вкус, как у говяжьих бульонных кубиков, хотя вэтом я с ней не согласен.
