уверен… И потом, нет, господин председатель, это было бы опасно, смешно… И я уверен, что сам господин генеральный прокурор… Есть только два человека, которых мы имеем право арестовать – убийца, которого я не знаю, и Арсен Люпен.
– Ну и?..
– Арсена Люпена не арестуешь… Или, по крайней мере, нужно время, определенные меры, которые у меня еще не было времени предпринять, поскольку я считал Люпена остепенившимся… или мертвым.
Валангле топнул ногой с нетерпением человека, который любит, чтобы его желания приводились в исполнение немедленно.
– Однако… однако… дорогой Ленорман, это необходимо! Необходимо и для вас тоже. Вы ведь знаете, что у вас есть могущественные враги… и что если бы не я… Наконец недопустимо, чтобы вы, Ленорман, уклонялись таким образом… А сообщники, что вы о них скажете? Ведь существует не только Люпен… Есть Марко… И еще тот плут, который сыграл роль господина Кессельбаха, чтобы спуститься в подвалы «Лионского кредита».
– Этого последнего вам будет достаточно, господин председатель?
– Достаточно ли мне его будет! Черт побери, я вам доверяю.
– Ну что ж, дайте мне неделю.
– Неделю! Но это не вопрос дней, дорогой Ленорман, это вопрос часов.
– Сколько же вы их мне отпустите, господин председатель?
Достав свои часы, Валангле усмехнулся:
– Я даю вам десять минут, дорогой Ленорман.
Начальник Уголовной полиции достал свои часы и четко, размеренно произнес:
– Четыре минуты лишние, господин председатель.
II
Валангле ошеломленно взглянул на него.
– Четыре лишние? Что вы хотите этим сказать?
– Я говорю, господин председатель, что десяти минут, которые вы мне отпускаете, не понадобится. Мне нужно шесть и ни минутой больше.
– Вот как! Но, Ленорман… шутить, пожалуй, не ко времени…
Начальник Уголовной полиции подошел к окну и подал знак двум мужчинам, преспокойно прогуливавшимся в почетном дворе министерства, потом, вернувшись, сказал:
– Господин генеральный прокурор, соблаговолите подписать ордер на арест человека по имени Дэлерон, Огюст-Максимен-Филипп, возраст сорок семь лет. Профессию не указывайте.
Он открыл входную дверь.
– Ты можешь войти, Гурель… ты тоже, Дьёзи.
Гурель вошел в сопровождении инспектора Дьёзи.
– У тебя есть наручники, Гурель?
– Да, шеф.
Господин Ленорман подошел к Валангле.
– Господин председатель, все готово. Однако я самым серьезным образом настаиваю, чтобы вы отказались от этого ареста. Он нарушает все мои планы, он может сорвать их и ради пользы, в общем-то ничтожной, может все испортить.
– Господин Ленорман, хочу вам заметить, что у вас осталось всего сорок восемь секунд.
Едва сдержав раздражение, начальник полиции, опираясь на свою трость, прошелся по комнате и с сердитым видом сел, словно решившись молчать, но потом, смирившись, сказал:
– Господин председатель, первый человек, который войдет в этот кабинет, будет тем, чьего ареста вы пожелали… против моей воли, хочу уточнить это.
– Всего пятнадцать секунд, Ленорман.
– Гурель… Дьёзи… Первый человек, не так ли? Господин генеральный прокурор, вы поставили свою подпись?
– Десять секунд, Ленорман.
– Господин председатель, соблаговолите позвонить.
Валангле позвонил.
На пороге появился секретарь, застыв в ожидании.
Валангле повернулся к начальнику полиции.
– Ну что, Ленорман, ждем ваших указаний… Кого должны привести?
– Никого.
– Но тот мошенник, которого вы обещали нам арестовать? Прошло гораздо больше шести минут.
– Да, но мошенник здесь.
– Как? Я не понимаю, никто не входил.
– Напротив.
– Ах! Ну… Но… позвольте… Ленорман, вы насмехаетесь надо мной… Повторяю, никто не входил.
– Нас было четверо в этом кабинете, господин председатель, теперь нас пятеро. Следовательно, кто-то все-таки вошел.
Валангле подскочил.
– Как? Это безумие!.. Что вы хотите сказать?..
Двое полицейских проскользнули, встав между дверью и секретарем.
Господин Ленорман подошел к секретарю, положил ему руку на плечо и громко произнес:
– Именем закона, Дэлерон, Огюст-Максимен-Филипп, руководитель секретариата в канцелярии Совета, вы арестованы.
Валангле расхохотался:
– А-а, ну и шутник!.. Хороша шутка… Славный Ленорман, у него их много! Браво, Ленорман, давно я так не смеялся…
– Господин генеральный прокурор, не забудьте указать в ордере профессию господина Дэлерона, хорошо? Руководитель секретариата в канцелярии Совета…
– Ну конечно… конечно… Руководитель секретариата… в канцелярии Совета… – держась за бока, повторял Валангле. – Ах, у славного Ленормана бывают гениальные находки… Общество требовало ареста… И вот, пожалуйста, он ему швыряет в лицо, и кого? Руководителя моего секретариата… Огюста… образцового служителя… И правда, Ленорман, я знал за вами некоторую склонность к сумасбродству, но не до такой степени, мой дорогой! Какая дерзость!
С самого начала сцены Огюст не шелохнулся и, казалось, не понимал, что происходит вокруг. Его славное лицо верного и преданного подчиненного выглядело оторопевшим. Он по очереди переводил взгляд на своих собеседников, с видимым усилием стараясь уловить смысл того, что они говорят.
Господин Ленорман шепнул несколько слов Гурелю, и тот вышел. После чего, подойдя к Огюсту, начальник полиции отчетливо произнес:
– Ничего не поделаешь. Ты попался. Когда партия проиграна, лучше уж раскрыть свои карты. Что ты делал во вторник?
– Я? Ничего. Я был здесь.
– Лжешь. У тебя был выходной. Ты куда-то ходил.
– Действительно… Я припоминаю… Приезжал один приятель из провинции… Мы гуляли в Булонском лесу.
– Приятеля звали Марко. И вы прогулялись в подвалы «Лионского кредита».
– Я! Что за идея!.. Марко? Я не знаю никого с таким именем.
– А это, это ты знаешь? – воскликнул начальник полиции, сунув ему под нос очки с золотыми дужками.
– Да нет… нет… я не ношу очки.
– Нет, носишь, когда идешь в «Лионский кредит» и выдаешь себя за господина Кессельбаха. Эти очки находились в комнате, которую ты снимаешь под именем господина Жерома в доме номер пять по улице Колизей.
– Я, комнату? Я ночую в министерстве.
– Но там ты переодеваешься, чтобы играть разные роли в банде Люпена.
Тот провел рукой по лбу, покрывшемуся потом. Он был бледен, как мертвец.
– Я не понимаю… Вы говорите вещи… такие вещи… – пробормотал он.
– Нужно сказать так, чтобы ты лучше понял? Смотри, вот что нашли среди обрывков бумаг, которые ты бросаешь в корзину под твоим столом прямо здесь, в приемной.
И господин Ленорман расправил листок бланка министерства, на котором в разных местах можно было прочесть написанное неуверенным почерком имя: Рудольф Кессельбах.
– Ну, что ты скажешь на это, бравый служака? Упражнения в подделке подписи господина Кессельбаха, разве это не доказательство?
Удар кулаком прямо в грудь заставил господина Ленормана пошатнуться. Одним прыжком оказавшись у открытого окна, Огюст перемахнул через подоконник и спрыгнул во двор.
– Черт побери! – воскликнул Валангле. – Ах, бандит!
Он позвонил, бросился к окну, хотел позвать на помощь. Господин Ленорман обратился к нему с величайшим спокойствием:
– Не волнуйтесь, господин председатель…
– Но эта каналья Огюст…
– Секунду, прошу вас… Я предвидел подобную развязку…