о ней.
Короткая джинсовая мини-юбка, в которую она одета, демонстрирует каждый изгиб ее тела, белая рубашка свисает с одного плеча, и на ней какая-то хрень на каблуке, которая не совсем каблук.
Платформа?
Черт. Моя сестра носит их…
Танкетки.
Это танкетки.
В отличие от моей сестры, Каролина не часто носит танкетки.
По крайней мере, моя Каролина — нет.
Может, что-то изменилось. Она сказала, что она новая Каролина.
Я просто надеюсь, что эта новая Каролина меня не бросит.
— Черт, куда ты идешь? — Я прикусил нижнюю губу.
Ее темные волосы распущены — в отличие от моей обычной Каролины, которая регулярно укладывает их в беспорядочный пучок. Она накрашена — ее розовая помада привлекает мое внимание к ее пухлым губам, а очки она заменила на контактные линзы, демонстрируя свои кофейно-коричневые глаза. То, что она стоит передо мной, выглядя чертовски сексуально, напоминает мне о ее наряде на вечеринке.
Свитера Каролины начали исчезать. Я скучаю по этим уродливым вещам.
Я подавляю стон, и мой член дергается в трениках, напоминая мне о том, как сильно я хочу ее… больше, чем чертову подругу. Когда мы занимались сексом, когда она настаивала, что это ничего не изменит между нами, это не изменило.
Что ж, это не изменило динамику наших отношений.
Мы по-прежнему общаемся, разговариваем и нормально относимся друг к другу, как будто этого никогда не было.
Эмоционально это изменило меня.
Я никогда не забуду счастье, пронзившее меня, когда она легла на мою кровать и доверила мне то, что так долго хранила. Прекрасное ощущение, когда я вхожу и выхожу из нее, останется со мной до последнего вздоха. В ту ночь я знал, что Каролина никогда не будет просто другом, но я также знал, что мне нужно вести себя так, как будто она им является. Это был самый лучший и самый неловкий секс в моей жизни.
Я глупый парень.
Временами эгоистичный.
Я бы взял ее сердце, конечно, и заставил бы ее кончить несколько раз, но я никогда не смог бы дать ей все, что она заслуживает. Она романтик. Ей нужен брак, семья, мужчина, который знает, как быть в отношениях, и это не я. Поэтому, когда мы вместе, я веду себя так, как будто она не держит меня за сердце и яйца. Я люблю ее достаточно, чтобы никогда больше не трахать ее, но это не значит, что я не представляю ее голой и стонущей мое имя.
Но когда она так одета, блядь, трудно не протянуть руку и не прикоснуться к ней. Трудно, не сказать ей, какое потрясающее у нее тело и как я хотел бы иметь ее снова.
— Я иду гулять с другом, — отвечает она, слегка пожав плечами, как будто это что-то, что она делает регулярно.
— С другом? — Я оглядываюсь вокруг нее, чтобы заглянуть в ее комнату, в поисках этого друга. — Это Марджи?
Боже, пусть это будет Марджи. Пожалуйста, блядь, пусть это будет Марджи.
И еще, Боже, еще одна просьба: пожалуйста, пусть это будет не Марджи, которая тащит ее на другую вечеринку.
Мне нравится Марджи. Она классный человек, и я знаю, что ее намерения заставить Каролину наслаждаться жизнью в колледже чисты. Я просто хочу, чтобы это были походы в боулинг или по магазинам, а не вечеринки с чуваками, которые смотрят на нее сексуальным взглядом.
— Нет, у меня больше одного друга, знаешь ли, — отвечает она, нахмурившись.
Она поворачивается, давая мне возможность пройти в ее комнату. Впервые я чувствую себя здесь незваным гостем.
Я уже сбился со счета, сколько девушек я бросил, чтобы быть с Каролиной.
Она знает каждый мой шаг.
И все же она здесь, ведет себя так, будто не обязана мне тем же, что и я, что ей не нужно объяснять, что она, скорее всего, идет на свидание с парнем — тупым ослом, не достойным обладать ею. Я не могу остановить себя от того, чтобы сжать кулак.
— Тогда, что это за друг? — спрашиваю я… ладно, скорее допрашиваю.
Она дергает за подол юбки.
— Друг, — подчеркивает она.
— Ты определенно нарядилась, чтобы тусоваться только с другом. И почему ты все время делаешь такой акцент на слове друг? — Мой сжатый кулак разжимается, чтобы держать два пальца в воздухе. — У тебя есть два друга: я и Марджи. Так что, очевидно, этот друг, — я прикрываю рот и кашляю, — придурок — не один из них.
— У меня есть другие друзья из класса, и я люблю иногда быть милой. Подай на меня в суд.
— Чушь, — выплюнул я, не зная, насколько она осведомлена о моей ревности. — У тебя свидание. — Мой желудок переворачивается.
Мне это не нравится. Мне вообще это не нравится.
Почему это вызывает у меня такую тошноту, я понятия не имею.
О, подождите. Да, я знаю.
Это потому, что я чертовски влюблен в свою лучшую подругу, и я никогда не захочу делить ее.
— Это прогулка, — говорит она.
— Прогулка с парнем? — поправляю я с раздражением.
— Отлично. Я иду на свидание. Теперь ты доволен, папочка?
— Теперь доволен. — Я не могу удержать свой голос от игривости. — Ты знаешь, как я отношусь к девчонкам, называющим меня папочкой в постели.
О, черт. Теперь я думаю о том, что она называет кого-то другого папочкой в постели. Игривость исчезла.
— Хорошо, что все, что мы делаем, это только спим в твоей постели, так что об этом тебе никогда не придется беспокоиться.
Кроме одного раза, вот что я хочу ей сказать. Однажды мы не просто спали в моей постели.
Я разваливаюсь на ее кровати, устраиваясь поудобнее, и воздерживаюсь от того, чтобы потянуть ее за собой. Я беру подушку и кладу ее себе под голову.
— Итак, кто же этот счастливчик?
Она засовывает телефон в сумочку.
— Просто парень из класса. Ничего особенного.
— Из какого класса, а?
— Не твое дело 101.
Я щелкаю пальцами.
— Как насчет этого? Отмени свои планы и побудь со мной.
Она качает головой.
— Неа.
Я откидываю голову назад.
— Хорошо, но назови мне его имя.
Она кладет руки на бедра.
— Тебе не нужно имя. Ты же не называешь мне имена всех девушек, с которыми переспал.
Я вздрагиваю, моя спина напрягается.
— О, так теперь ты с ним переспишь, а не просто сходишь на свидание? — Какого хрена? Нет. Нет. Я этого не допущу.
— Ты раздражаешь, — ворчит она, бросив последний взгляд в зеркало и распушив волосы.
— Все еще жду его имени. — Я стучу пальцем
