Рязанцев на минутку задумался. Он помешал в чашке остатки растворимого кофе и одним глотком допил его.
– Думаю, – продолжил полковник после паузы, – нападавшие действуют в интересах какой-либо террористической организации. В их рядах нет специалистов, способных разобраться в устройстве прибора по образцу. По этой же причине им никак не помогут чертежи. Им нужен сам Василий.
Со стороны двери раздался могучий зевок. Все обернулись. В дверях лаборатории стоял Юдин. У него был заспанный вид.
«Какой он все-таки красивый!» – подумала Ева, стараясь не слишком пялиться на человека, которого она была обязана защищать.
Василий сел за стол рядом с Ершовой. От него хорошо пахло. Рядом пристроилась его подруга. Вид у Даши был озадаченный.
– Мы не помешаем? – спросил Василий.
– Вы – ни в коем случае, – улыбнулся полковник, – а вот девушку мы, к сожалению, попросим нас покинуть.
Юдин едва заметно кивнул.
– Нет проблем, – сказала полненькая Даша, встала и вышла из лаборатории.
«Ага, – подумала Ершова, – невеста Юдина не спускает с него глаз! Оно и понятно: Василий – натура горячая, увлекающаяся, он мужчина видный, надо постоянно держать его на глазах, а то мало ли что».
– Мы как раз обсуждали вопрос, почему похитителям нужен не прибор, а именно сам Василий, – сказал полковник, когда за Дашей закрылась дверь, – и пришли к выводу, что за вами охотятся представители организации, в чьих рядах нет специалистов, способных разобраться с прибором. Поэтому им нужны вы.
– Я тоже об этом думал, – согласился Василий, – но у нас в отделе есть еще Захарова, Сичкарь, Белобородов и Копейкин. Любой из них может спаять прибор с закрытыми глазами. Однако же на них никто не покушается.
– Но ведь именно вы были основным создателем прибора, – подал голос Чабрецов.
Василий вытянул вперед и положил на стол руку с поцарапанными костяшками.
– Не надо навешивать на меня все лавры. Я официально заявляю, – сказал Вася, – что прибор является результатом коллективного творчества. Я только разработал общую конструкцию и придумал, как применять в этом случае триангуляцию. Остальное сделали мои коллеги. Но ими почему-то никто не интересуется.
«Навешивать лавры – это он хорошо сказал», – подумала Ева.
– Значит, Белобородов тоже все знает о навигаторе, – сказал Владимир Евгеньевич.
– Абсолютно все, – подтвердил Юдин и встал. – Я вас покину, – сказал он, – на пару минут.
– Конечно-конечно, – кивнул полковник, – только идите аккуратно и будьте осторожны, а вдруг в туалете на вас опять нападут.
Вася засмеялся, ни капли не смутившись, и вышел.
– Так вот, возвращаясь к Белобородову, – сказал Рязанцев. – То, что сказал нам только что Василий, лишает возможное участие этого человека в деле всяческой мотивировки. Мне легче принять мысль, что присутствие Белобородова на втором этаже этой ночью действительно связано исключительно с адюльтером. Если Алексей Михайлович Белобородов тоже знает о приборе все, то ему нет никакого смысла похищать Юдина.
– Только если его уговорили поучаствовать в попытке похищения путем шантажа, – заметила Ева.
– Все равно. Почему бы в таком случае не похитить самого Белобородова или просто заплатить ему деньги, чтобы он выполнил все работы, связанные с навигатором? Что вообще отличает Юдина от Белобородова? В смысле научной и технической подкованности, очевидно, ничего, – сказал Рязанцев.
– Но именно Василий носит с собой прибор, а не Белобородов, – заметил Чабрецов, глотнув воды, так как от кофе его уже мутило. – Хотя в нашем случае это не имеет никакого значения: в момент нападения в туалете устройства у Василия с собой все равно не было.
Владимир Евгеньевич взял карандаш и опять придвинул к себе лист бумаги, на котором ранее нарисовал пять прямоугольников. Под фигурами Владимир Евгеньевич написал в столбик несколько фамилий. В списке были Алексей Белобородов, старший научный сотрудник отдела пульсаров, Карина Рубцова, жена директора, Кирилл Чуб, продавец магазина «Наживка», Степан и Валентина Петровна Касьяновы, владелец фирмы по производству канализационных люков и его мама, а также Николай Левицкий, хозяин салона по ремонту сотовых телефонов. Потом полковник подумал и внес в список Дашу Гусеву и Марфу Федоровну Третьяк.
– А это кто? – спросила Ева, показывая на последнюю фамилию.
– Это вахтерша. Я вписал ее для полноты картины, – ответил супруг.
Потом полковник снова взял в руки карандаш и дописал рядом с каждой фамилией номер этажа – второй, опять второй, третий, девятый, еще девятый, первый, четвертый и первый.
– Забавно, – заметила Ева, – почти все находились ниже пятого этажа, куда вылезли преступники, покидая туалет, – кроме Степана и его мамы.
– Зато именно Валентина Петровна услышала шум на крыше, – парировал Рязанцев.
Чабрецов посмотрел на картинку и пожал плечами.
– Рисуешь ты, Володя, конечно, красиво, – сказал он, – но мне все равно совершенно неясно, кто помог четверым преступникам вылезти из туалета и сбежать через крышу.
– Вы всерьез полагаете, что этот человек потом вернулся? Я думаю, он покинул НИИ вместе со всеми, по шнуру, – добавила Ева. – И, скорее всего, так оно и было. И тогда весь этот список, – она показала на лист бумаги, – не имеет никакого смысла. Пятого среди них нет.
– Имеет, – внезапно подала голос молчавшая до этого момента глава группы криминалистов Жанна. – Список имеет смысл. Улики, которые мы обнаружили, свидетельствуют о том, что человек, помогавший покинуть четверым преступникам туалет через окно, не ушел из НИИ. Он находится рядом с нами!
В лаборатории повисла тишина.
– Сейчас мои сотрудники вам об этом расскажут, – сказала Жанна.
Биолог откашлялся.
– Прежде всего мы выяснили, что ботинок, обнаруженный на крыше десятиэтажки неподалеку от места, где был прикреплен трос с якорем на конце, совсем новый. Там нет следов пота. Более того, на подошве не обнаружены частицы пыли, почвы или растительности! Видимо, ботинок надели ровно один раз, перед атакой на Юдина, и потеряли во время транспортировки через трос, натянутый между НИИ и десятиэтажкой. Легкость потери наводит нас на мысль, что ботинок был заметно б́ольшего размера, чем нога преступника. То есть нас намеренно стремились ввести в заблуждение отпечатками обуви. Более того! Второй ботинок из этой пары был найден на улице, между НИИ и десятиэтажкой. То есть второй ботинок упал, когда преступник эвакуировался из здания института. Из всего вышесказанного следует только один вывод: потерянные ботинки принадлежали тому самому высокому и худому мужчине, который находился под воздействием хлороформа и спал, поэтому не мог следить за своей обувью. Но благодаря этому мы точно знаем, что преступники ушли по крышам.
