Выдыхаю. Становится легче. Свободнее.
Сразу же достаю из кармана телефон и перезваниваю Ринату. Узнать, что понадобилось ему от меня в такую рань? Вчера ведь написала сообщение, что ухожу на больничный, он ответил «окей». Так что еще?
Оказывается, босс решил справиться о моем здоровье. На вопрос, почему нельзя было написать в мессенджер, нагло заявил, что хотел услышать мой голос.
Кладу трубку злая как собачка. Бесит. И самое обидное, что даже послать его не могу. Прямым текстом. А намеков, даже очень грубых, этот человек не понимает.
Тяжело вздыхаю, тапаю по экрану большим пальцем, листая список контактов. Нахожу номер Егора, нажимаю «Вызвать». Долго слушаю длинные гудки, но любимый не берет трубку. Сбрасываю, набираю еще раз, но результат остается прежним.
Не люблю, когда он не отвечает на мои звонки.
Убираю телефон обратно в карман, смотрю вдаль. На горы.
Почему-то снова хочется плакать. Безо всякой на то причины. Это все чертов ПМС. Гормоны. Будь они неладны. Так хочется ласки, тепла, любви. Объятий. А любимый даже трубку не берет.
Всхлипываю.
Зачем-то начинаю вспоминать, как Глеб сегодня взял меня на руки, прижал к своей груди, и сердце предательски замирает.
Если бы не было между нами той проклятой ночи, возможно, я бы и правда смогла относиться к нему как к брату. Любить его сестринской любовью. И не вести себя, как перепуганная лань, стоит ему подойти ближе.
Подумаешь, поднял на руки? Что здесь такого страшного? Будь он мне настоящим братом, я бы даже значения этому не придала. Ведь брат вполне может взять на руки свою сестру, обнять, поцеловать даже. В щеку, разумеется. Или в лоб. Или в затылок, например. И ничего плохого в этом нет. И дрожать вот так, как я дрожу сейчас, всего лишь представив эти невинные поцелуи в исполнении Глеба по отношению ко мне, совсем неправильно.
Так не должно быть. И эту проблему нужно как-то решать. Потому что Глеб теперь всегда будет где-то рядом.
Близнецам тяжело быть вдали друг от друга. Я видела, как страдал все это время Егор. Хоть и не показывал вида. Представляю, как тяжело было Глебу. У Егора хотя бы была я. А Глеб вообще оставался все это время один.
Я видела, как изменился Егор с тех пор, когда Глеб сообщил ему по телефону, что приезжает. У моего возлюбленного просто глаза светились от счастья.
Да и вчера… Когда они лежали на диване и смотрели фильм. Рядышком, голова к голове. От этой картины просто щемило в груди. Мои такие одинаковые и такие разные мальчики…
Может, я просто люблю их обоих? Одного – как своего мужчину, а второго… Да, как старшего брата. И если первый всегда рядом, то по второму я просто-напросто соскучилась.
Да, соскучилась! Глупо это отрицать.
Помню, когда Глеб уезжал два года назад, я ужасно этого не хотела. После я, конечно, убедила себя в том, что все эти эмоции были вызваны сопереживанием его тяжелой ситуации.
Но сейчас, когда все давно позади, я ведь по-прежнему отношусь к нему с большим теплом. И не только потому что Глеб без пяти минут мой родственник, брат будущего мужа. Но и просто как человек – он мне очень импонирует. Я, наверное, действительно люблю его как брата. Искренне желаю ему счастья. Разве это плохо?
А вся эта дурацкая неловкость рядом с ним, волнение – результат моих слишком затянувшихся угрызений совести. Давно уже пора смириться и простить себя за ту ночь. Ведь если даже Егор простил…
Это все мое обостренное чувство морали. Утрированное порой. Мы с Егором на тот момент не были вместе. А значит, я его не предавала. Хоть и все мое естество твердит об обратном.
Но и правда, давно уже пора смириться с этим. Извлечь урок и двигаться дальше. И если раньше проблема не стояла так остро, то теперь, когда Глеб вернулся, я просто обязана это сделать. Ради наших с Егором отношений.
Избегать Глеба – не выход. Возможно, наоборот, имеет смысл проводить больше времени в его компании? Чтобы привыкнуть? Чтобы уже оставить прошлое в прошлом и адекватно реагировать на присутствие старшего брата в нашей с Егором жизни.
Размышляю об этом и киваю собственным мыслям. Все-таки созерцание природы как ничто другое способствует наведению порядка в голове. Нельзя бегать от проблемы – нужно ее решать!
Не без удивления отмечаю, что на душе становится легче и спокойнее от осознания этой простой истины. Я испытываю даже некоторое предвкушение – не терпится приступить к решению проблемы как можно быстрее! Жаль только, что Глеб уже уехал…
Телефон в кармане начинает вибрировать. Достаю его, смотрю на экран, и в груди разливается тепло, невольно начинаю улыбаться – звонит Егор.
– Привет, моя девочка! Ну как у тебя дела? – раздается из трубки любимый голос.
– Все хорошо, малыш, – ласково отзываюсь я. – Как у тебя?
– У меня тоже все отлично.
– Вчера ты так неожиданно уснул, – произношу с укором.
– Прости, малыш. Я не собирался. Вырубило меня что-то.
– Что ж, бывает, – вздыхаю я.
– Не расстраивайся, зайка. Сегодня вечером мы все наверстаем, я тебе обещаю, – усмехается он.
– Сегодня вечером не получится, и в ближайшую неделю тоже, – грустно отзываюсь я.
– Почему?
– Потому что рдеют знамена над родиной…
– Чего?
– Ну, месячные пошли.
– А-а-а, – понимающе тянет Егор. – А почему так рано?
– Не знаю, – вздыхаю я.
– Ладно, малыш, не грусти. Купить тебе чего-нибудь вкусненького вечером?
– Я до вечера не доживу, пойду сделаю себе торт.
– Ты смотри там, не переусердствуй. Лучше закажи доставку. Как твоя нога?
– Да нормально нога, Егор. Не переживай, до свадьбы уж точно заживет.
– Кстати, насчет свадьбы. Я сейчас с мамой переписывался. У отца через месяц отпуск, они собираются прилететь к нам. Давай, наверное, будем планировать регистрацию на это время.
Мое сердце начинает учащенно биться от этой новости.
– Через месяц? – растеряно переспрашиваю. – А как же твоя работа? Ты говорил, будет загруз?
– Ну выкрою уж пару дней как-нибудь, – усмехается он.
– А медовый месяц? Мы ведь хотели на Мальдивы…
– Все будет, малыш. Не переживай.
– Мы ведь еще даже не начинали подготовку, а ресторан? Если все уже занято на эти даты?
– Я дам задание Ане найти хорошее ивент-агентство, и нам все быстро организуют.
– Ох, что-то разволновалась я… – прижав трубку плечом к уху, прикладываю ладонь ко лбу, спрыгиваю с подоконника на пол.
Егор смеется.
– Не передумала, надеюсь?
