Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
встретил в Петрополисе Меликова, вашего давнего знакомца из Екатеринозаводска.
Итак, Меликов, увидев на балу отца своего мучителя, понимает, что вы, возможно, тоже в городе. У него начинается горячка. Между тем вы узнаете об опасном свидетеле от Крестопадского и, наведя справки, отправляетесь к нему домой. Мне неизвестно, решили ли вы устранить опасного свидетеля или вернуть его в свою коллекцию. Однако когда вы сумели проникнуть в комнаты Меликова, тот, увидев вас, скончался от разрыва сердца.
Однако для вас он не был человеком. Лишь музыкальным инструментом, на котором вы играли свои мелодии. Но инструментом, который вы очень и очень ценили. И потому как только Меликов замолк навсегда, вы не бросили его на полу, тело вы бережно убрали в увиденный в комнате футляр. Ведь вы отдавали дань инструменту, на котором так много играли в юности. Чьими криками вы наслаждались.
– Музыка не только в криках. – Клекотов-младший покачал головой. – Музыка еще и в том, как отзовется тело. В напряжениях каждой жилы. Если бы вы знали, какой это восторг – чувствовать, как отзывается инструмент на малейшее движение пилы. Какую музыку рождают в его нутре ножевые аккорды.
Сын барона блаженно заулыбался и вдруг пожал плечами:
– Возможно, так сказал бы я, если бы был вашим искомым душегубом.
Клекотов облегченно откинулся в кресле и продолжил:
– У вас нет ни единого доказательства. Те тела нашли много лет назад. Все поросло быльем. Даже если вы докажете, что я приходил к Меликову, это вообще никак не повлияет. Умер-то он сам. Конечно, были у меня и помощники, люди достаточно знающие. Но вы же сами убили их в Симеоновом саду. Незадача. Так что вы будете делать дальше? Обыски? Ни один суд никогда не позволит обыскивать дворец Клекотовых. Тем более без улик.
– Я сомневаюсь, что остальных жертв вы мучаете здесь. Особенно когда у вас в городе есть фабрики.
Клекотов пожал плечами.
– Без улик вы не сможете заставить суд обыскать и их. Разве что проникнете туда сами? Двадцать цехов, квадратные километры складов и мастерских. Не хватит и тысячи человек, чтобы хоть что-то найти.
– Виктор, разрешите мне достать и вскрыть конверт?
Дождавшись кивка, Ариадна рывком дернула руку, и по столу зазвенели пластины камеры-обскуры.
Они падали на венецианское стекло и устрицы, десятки тяжелых пластин. Искаженные лица. Иссеченные тела. Длинные ряды инструментов.
– Тысячи не хватит. Семь тысяч сумели с этим справиться. Этим утром начальник сыскного отделения Петрополиса Парослав Котельников сугубо неофициально проник на территорию вашей бастующей фабрики и рассказал рабочим про то, что может быть спрятано на ее территории. Почти весь день рабочие ломали перекрытия, простукивали полы и изучали схемы зданий. Этим вечером тайник, где вы держали привезенных во время переезда из Екатеринозаводска жертв, был найден. И некоторые из них еще не утратили разум и смогут дать показания. Вам конец. Думаю, вас казнят. Позорно повесят, и никакие связи отца вам не помогут. Я бы арестовала вас, но, к сожалению, я не имею права даже пошевелиться без приказа Виктора.
– Ариадна, с удовольствием приказываю вам… – Я не договорил.
Мир разлетелся на множество хрустальных осколков.
Клекотов вдруг резко швырнул графин со стола. Толстое стекло вбилось мне в голову, и я рухнул на пол. Лицо залило что-то липкое. Почти вслепую я успел вытащить револьвер, но удар ноги Клекотова выбил его из моих рук, и наследник барона прыгнул на меня.
– Ариадна… – прохрипел я, но его руки тут же обхватили мне горло.
Ариадна стояла над нами, сжимая и разжимая руки, бессильная что-то сделать без моих приказов.
Кулак Клекотова вбился мне в горло, и я захрипел, не в состоянии сказать и слова. Я вцепился в барона, но тот, подхватив с пола кусок стекла, разрезая собственные пальцы, ударил меня по руке. Я не смог сдержать крик.
– Какой голос. Какой прекрасный голос. – Клекотов резанул меня снова, но я сумел вывернуть его руку.
– Ариадна…
Орфей извернулся и, не дав мне договорить, с бешеной силой снова сжал мое горло. В ушах застучала кровь. Нет, не в ушах… Кто-то ломал закрытую дверь. Голос… Голос слуги барона.
– Ломай! Я здесь! – Орфей прижал меня к полу, продолжая душить. – Нет, не надо звать свою механическую канарейку. Не кричи, побереги силы. Сбежав из Петрополиса, я обновлю свою коллекцию. Виктор, ты будешь первым и самым совершенным инструментом в ней.
Дверь слетела с петель, и в кабинет ворвался слуга с пистолетом. На секунду он замер, пытаясь понять происходящее, и Клекотов мотнул головой на меня:
– Бросай ты оружие, вяжи его! Первым делом заткнуть рот! Что стоишь?
Орфей вдруг резко приник к моему уху. На меня пахнуло вином, мятными пастилками и его абсолютным безумием.
– У тебя такой голос. Знаешь, едва я впервые услышал тебя, как уже не мог забыть. Виктор, как же ты будешь звучать, когда я буду играть на тебе Шопена хирургической пилой, снова и снова, снова и снова…
– На похоронах ты своего Шопена услышишь. – Я, наконец, высвободил двуствольный пистолет Парослава и, приставив его к животу Клекотова-младшего, нажал на спуск.
Больше я не успел сделать ничего: подскочивший слуга со всей силы врезал мне по голове.
Когда я пришел в себя, Орфей Клекотов с разорванным картечью нутром еще скреб ногами ковер. Он даже не мог зажать рану. Его руки полностью погрузились в красное кровавое месиво.
Слуга барона валялся рядом. Ариадна стояла надо мной на коленях, бинтуя разрезанную руку.
– Слуга. Ты его убила?
– Нет. Только оглушила. Вы же сами попросили меня не убивать людей без надобности.
Я благодарно улыбнулся.
– Но как ты смогла действовать… – Я закашлялся.
– Виктор, я же механизм стоимостью сто сорок четыре тысячи золотых царских рублей. Ну неужели вы думаете, что у меня в программах была заложена возможность беспрекословного подчинения человеку, находящемуся в десятом классе табели о рангах? Но раз вы приказали, то я, конечно, не стала вмешиваться. – Ариадна улыбнулась, затягивая повязку чуть сильнее, чем надо. – Иначе вдруг, когда вас резал Клекотов, я бы опять сделала что-то не так?
– Он мог меня убить. Вскрыть горло тем стеклом.
– И что с того? Ладно вам. Да и он все равно не ударил бы вас по шее. Он не хотел портить вашего голоса. Вы что, опять недовольны моим поведением? Право, Виктор, не будьте таким букой.
Она помогла мне подняться. Мы вышли на балкон, подальше от запаха крови и развороченных внутренностей.
– Да и какая разница, что я сделала. Вы все равно уже отчитались
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
