получают по заслугам своим, а потом начинают обвинять других в бедах своих. Нет, чтобы оглянуться на себя и понять, где он свернул не туда со своей дороги. Только не думай, что те, кто сидит и ничего не делает, какие-то плюшки получает. Тоже получает и иногда так, что нарочно не придумаешь. Была у меня соседка, какая-то забитая по жизни, ничем не интересовалась, ни с кем не общалась. К пятидесяти годам одной осталась, жила затворницей в своей квартире, ни котенка, ни ребенка. Никому ни единого хорошего дела не сделала, слова доброго ни сказала. Спрашиваю ее как-то, не устала ли она так жить, а она обругала меня, сказала, чтобы я не лезла к ней, требовала оставить ее в покое и не трогать. Так что ты думаешь? Через год она слегла и больше встала. Наказал ее Создатель — не хотела шевелиться, вот и получи. Теперь лежит бревнышком, гадит под себя. И никому не нужна. Я пару раз зашла к ней, хотела помочь, но услышала от нее, что это я виновата во всем, что прокляла ее. Ну не дура ли? Оставила я ее в покое, как она и просила.
— Интересно, — только и смогла проговорить Лиза.
— А чего интересного? Все как есть говорю. Ты и сама на своей работе с таким сталкивалась, что и рассказать кому, так не поверят. Да и примет, наверное, у тебя уже немерено накопилось. Ведь так? — Прищурилась в вопросе соседка.
— Это точно, не поверят. И приметы тоже есть, которые на сто процентов работают.
Лиза уже давно заметила, что что-то такое существует в этом мире, кто наблюдает за ними, помогает по мере возможности. За время работы она могла с точностью сказать, что произойдет с тем или иным пациентом, которые попадали на операционный стол. Их хирург, врач от Бога, Феликс Иванович, которому в прошлом году исполнилось уже шестьдесят пять лет, и которому нет равных в области, каждый раз перед операцией что-то нашептывает себе под нос и делает какие-то знаки рукой. Только потом дает команду начинать.
Как-то молодые врачи у него стали спрашивать, чего это он молится перед операцией, а тот без какой-либо улыбки ответил, что он просит Защитника помочь спасти жизнь пациенту.
Да и сама Лиза, стоя рядом с Феликсом Ивановичем, перед началом операции каждый раз просила у кого-то Там наверху помочь доктору. Два года назад произошел случай, который просто шокировал саму Лизу. На столе оказалась молодая девочка семнадцати лет. Она переходила дорогу в наушниках и не услышала сигнал машины. В результате оказалась у них в крайне тяжелом состоянии. Ей бы еще жить да жить, а она лежит тут под операционным светильником, а Феликс Иванович пытается спасти ей жизнь. Операция шла тяжело и долго, уже все устали. Даже сам Феликс Иванович стал уставать, Лиза почти каждую минуту промокала с его лба пот. Он сквозь зубы ругался с кем-то, говорил, что никому не отдаст эту девочку. И тут Лиза заметила, как от солнечного сплетения пострадавшей поднялась волна мерцающего воздуха, похожего на то, как нагретый воздух поднимается над разогретым асфальтом. И она почувствовала какое-то движение ветра на своем лице, совсем легкое, которое поднималось все выше и выше. Тут же запищали приборы, показывая остановку сердца. Доктор, который никогда не позволял себе лишнего, зло выругался на какие-то злые силы, которым он ни за что ее не отдаст, начал реанимационные мероприятия. Лиза, увидев «волну», которая зависла над операционным столом, не могла поверить своим глазам. Она наяву почувствовала, как в операционной идет борьба между Жизнью и Смертью за эту девочку, и сейчас только ее душа решает, что ей делать, остаться или уйти. Какое-то отчаяние взяло Лизу и она, глядя на мерцающую «волну», приказала: «А ну, возвращайся на место, помоги нам». Феликс Иванович только поднял на нее глаза и одобряюще кивнул головой. И в это время она снова почувствовала на своем лице легкий ветерок, «волна» вернулась к груди девушки и пропала в ней. Девушка сделала первый вздох и сердце ее забилось.
Когда закончилась операция, они почти без сил вышли в сестринскую.
— Лизонька, сделай мне кофейку покрепче, как ты умеешь, — попросил Феликс Иванович.
Потом, когда они остались вдвоем, он выпил уже половину кружки, посмотрел на нее и спросил:
— Ты тоже видела ее?
И Лиза сразу поняла, о чем он спрашивает, кивнула в ответ головой.
— Спасибо тебе, ты мне очень помогла, вернула ее. Хорошо, что она послушалась тебя, — сказал Феликс Иванович.
И таких случаев Лиза могла рассказать целую кучу. В том числе о приметах. Поэтому она поняла свою загадочную соседку с полуслова.
— А есть еще люди, с которыми общаться себе дороже. Да ты и сама, наверное, с такими не раз встречалась. Вроде с виду такой приятный, красивый, холеный, а поговоришь с ним с полчаса и как-будто из тебя все силы выкачали, как вампир твоей кровушки напился. Сейчас таких «энергетическими вампирами» называют. Питаются нашими эмоциями, чем нам хуже, тем им лучше. Получат свою порцию наших эмоций, насосутся и идут себе дальше. От таких лучше держаться подальше, а лучше научиться отгораживаться от таких людей. Построить мысленно между собой и «вампиром» стену, можно даже стеклянную, а лучше зеркальную, чтобы зеркалом к этому «собеседнику». И вот увидишь, как он быстро сдуется и поспешит уйти.
Лиза кивала, была у них такая на терапии врачиха, у которой всегда были какие-то проблемы, больные выздоравливали с трудом, чувствовали себя хуже, чем при поступлении. Зато она сама цвела и чувствовала себя прекрасно.
— А есть люди-солнышки, продолжала соседка. — Вроде и чужой, незнакомый человек, а пообщаешься с ним и на душе легко, спокойно.
И тут Лиза снова улыбнулась. Именно такой ее врач Феликс Иванович. Даже имя у него подходящее Феликс — «приносящий счастье».
Вот за такими разговорами часто проводили разговоры Елизавета и Полина Афанасьевна, понимая друг друга с полуслова, срастаясь душами, как родные люди.
* * *
О том, что с бизнесом Антонины не все так гладко, Лиза узнала лет через пять-шесть, как та продала свою квартиру. На бизнес-пространстве области появился крутой мужик, какой-то криминальный авторитет, который стал подминать под себя всех неугодных ему. Года два Тоня пыталась удержаться на вершине своего денежного благополучия, продала несколько магазинов, поменяла свою дорогую машину на более классический вариант. Но это ее не спасло. Еще через год у нее остался только один магазинчик, с которого она начинала свой
