Но тут проблема, сынок, если он тебя не получит, то рассердится и, может, стукнет сильнее обычного… а мы же хрустальные.
Я окончательно поник, мои руки похолодели, голова устало легла на грудь. Я робко облизывал сухие трясущиеся губы и тихо сопел носом, пока Илья заливал в себя стопку за стопкой.
— А ещё мы видели какую-то бабку, она кровью плевала, — снова обратился я к нему.
— Это тоже жертва, наверное, только уже совсем плохая, — вздохнул мужик. Он сложил руки на столе, положил на них голову и задремал.
Я тихонько поднялся, дошёл до уборной, а когда вернулся — Ильи не было. Двери и окна были закрыты, видимо, он попросту растворился во сне и вернулся к себе в оккупированную квартиру.
Спустя два или три дня я завопил от ужаса и рухнул на пол, когда, проходя мимо большой комнаты, увидел посреди неё страшный железный гроб. В нём лежала моя Катя, она была покрыта чем-то вроде каменной корки; из её глаз, ноздрей и рта вытекала тёмно-алая зловонная жидкость. Спустя несколько минут гроб бесследно исчез.
С тех пор я перестал выходить из квартиры, лишь изредка прислонялся ухом к входной двери и слушал разговоры соседей на лестничной площадке; они говорили, что в подъезде стоит трупный смрад.
Вчера я увидел в окне огромный полупрозрачный глаз; он следил за мной, пока я, схватившись за голову, бегал как умалишённый от одной стены к другой.
Теперь я, окончательно уничтоженный как морально, так и физически, оставляю после себя лишь эти записи. Анализируя всё, сказанное Ильёй, мне никак не удаётся понять одну вещь: неужели спастись от Душехлёба так легко? Тогда почему каждый второй не додумался до такого простого выхода, даже если я, убитый горем после пропажи Кати, раздумывал о смерти? Быть может, все решившиеся на столь серьёзный шаг, сделали всё неправильно и отдали себя ему в руки? А вдруг самоубийство и есть проигрыш, а Илья был одним из хитрых слуг, чья задача подстрекать невинных жертв сдавать их души добровольно? Но если всё обстоит иначе, и спасение одной души грозит сотням других яростью неведомого зла, что своим сильным стуком готов разбить нас — хрустальных? У меня нет ответов, как и сил их искать. Я истощён и готов к любому шагу, нужна лишь искра.
И всё же знайте, я совершенно спокоен и уже ничего не боюсь, и беспокоюсь только о вас. И лишь одна мысль тревожит меня: неужели действительно никто, даже самый простой и безобидный человек, не защищён?
Но выбор есть всегда: сдаться и предать других, очернив свою душу самоубийством, но, возможно, отдаться хитрому Душехлёбу, или почить от истощения и выиграть… но где вероятность, что этот ход будет действительно выигрышным и он не заберёт меня, как говорил Илья?
Впрочем, о моём решении вам уже не узнать. До поры.
2021
