если муж приводит молодую жену!» Да, было даже забавно. Во-первых, вдруг, ни стого, ни с сего появилась бесплатная, очень старательная молодая здоровая работница. Во-вторых, если что-то не по его, Шенгерей теперь, выпучив глаза, орёт не на Бибинур, как раньше, а на неё. Смешно! Иногда цепляются и ссорятся. «Скоро, похоже, начнут и драться!» – злорадствовала Бибинур про себя.
Самое сложное время для Бибинур была ночь. С самого первого дня те стали уходить ночевать в амбар. Особенно тяжело, невыносимо тяжело было Бибинур в то время, когда те двое исчезали в дверях амбара. Именно только в эти мгновенья, изо дня в день, чувство потери затмевало разум Бибинур. Приходилось силой удерживать пытающиеся вырваться наружу рыдания. Какая насмешка судьбы, а? Муж живёт рядом, а ты – безмужняя жена! Никогда раньше не приходило в голову Бибинур, что она в шестьдесят лет станет нелюбимой женой Шенгерея. Теперь ей, что, всю оставшуюся жизнь наблюдать, как муж наслаждается жизнью с молодой женой, и всё? Больше – ничего? А что будет с их дочерью Фатимой? Она всё плачет и плачет, с отцом не разговаривает, отворачивается. Кажется, она ещё сильнее ревнует отца к молодой жене, чем Бибинур. Состояние её ухудшилось. Раньше она садилась в постели, положив за спину подушки. Сейчас вообще не садится. А Шенгерею – всё равно. Его глаза застланы. Начал строить дом в огороде. «Самим строит новый дом», – решила Бибинур, и ошиблась. Оказалось, что Шенгерей маленький домик ставил для самой Бибинур.
В первые морозы Фатима умерла. Те всё еще ночевали в амбаре. Когда похоронили дочь, Бибинур осталась одна в огромном доме. Несколько ночей провела она одна в доме без сна. В одну из бессонных ночей кто-то тихонечко стукнул в окно возле кровати Бибинур. Очень сильно испугалась Бибинур, но встала и приподняла занавеску. Шенгерей стоял под окном. «Открой, пожалуйста, дверь, Бибинур! – шепнул Шенгерей. – Мне нужно что-то тебе сказать!» Бибинур пошла к дверям. Только успела поднять щеколду, Шенгерей рывком открыл дверь, ворвался в сени и быстро схватил Бибинура в объятия. Бибинур не могла ни закричать, ни вырываться. Так и замерла в объятиях мужа. Долго так стояли, обнявшись, в холодных сенях. Правда, Бибинур совсем не мёрзла – Шенгерей был большой, сильный, тело его было горячее, до боли знакомое и желанное. Обнимал он её с желанием, крепко, с любовью.
Эту ночь он провёл с Бибинур. Попросил прощения у жены за то, что тогда сломал ей руку. « Я же не отказываюсь от тебя. Ты тоже моя жена. Я и тебя люблю. Как же я соскучился по тебе», – бормотал Шенгерей, крепко обнимая и тиская её. Бибинур молчала. Что же ей на это было сказать? Только из глаз не прекращая текли слёзы. Шенгерей их не видел – было темно.
Почему оставил Шенгерей беременную жену одну в холодном амбаре и пришёл к ней в ту ночь? Поссорились? Пожалел Шенгерей Бибинур? Смерть Фатимы была причиной того, что он пришёл? Бибинур до сих пор не знает. Да теперь и не узнает никогда.
Весной случилось два больших события. Латифа родила сына. Назвали Карим. Бибинур переехала в маленький свежевыстроенный дом. Латифа с сыном переехала в большой старый дом. Шенгерей, нисколько не стесняясь людей, как будто так и должно быть, стал жить то там, то тут.
Перед сабантуем очень поспешно почитали Шенгерею и Латифе никах, пригласив муллу. Мулле что, почитал. Ислам разрешает мусульманину иметь четырёх жён. Бибинур понял причину поспешности только в день сабантуя. Шенгерей велел красиво одеться обеим жёнам. Сам запряг лошадь в тарантас. Посадив двух жён с двух сторон, привязав сзади тарантаса бочонок с бражкой для того, чтобы угощать односельчан, отправился на сабантуй. Два-три дня после сабантуя деревенский люд только об этом и говорил: «Видали, как приехал на сабантуй Шенгерей с двумя жёнами? Совсем стыд потерял старик!» Но, однако, никто так и не доложил в органы, что Шенгерей нарушает закон. Те, кто знал, прикинулись, что ничего не знают.
После мальчика Латифа родила дочь. Деревенские люди привыкли к тому, что Жеребец Шенгерей живёт с двумя жёнами. Только сыновья Бибинур стали обходить отцовский дом стороной. Но, когда началась война, когда один за другим стали уходить на фронт, никто не уехал, не попрощавшись. Заходили прощаться с матерью, прощались и с отцом. А единственный вернувшийся с войны сын Хаджип и вовсе простил отца. Он вообще вернулся изменившимся, постаревшим, уставшим.
Бибинур не смогла перенести смерть трёх сыновей на войне с фашистами, стала болеть. Когда случилось ещё и это несчастье – сгорел её маленький домик, и ей пришлось вернуться в большой старый дом, тут вообще жизни ей не стало. Когда у неё был свой дом, её навещали снохи, внуки – дети сыновей. Теперь они перестали приходить. Может быть, и пришли бы – но в этом доме есть змея – извергающая пламя изо рта Латифа! Вот и лежит Бибинур, что воды подать в жаркий день некому! И-и, судьба!
Кто-то вошёл в дом. Шенгерей пришёл, оказывается. «Подай воды!» – прошептала из последних сил Бибинур.
Молодая жена Латифа
Не посмотрела Латифа на то, что очень жарко, вчера с соседкой ходила на Лысую гору собирать лесную клубнику. Ай, как удалась в этом году лесная клубника! Спелая, крупная, сладкая, ароматная! Латифа обожает этот запах! Она, как только покрывается дно ведёрка, начинает совать лицо в ведро и вдыхать этот аромат. Она всегда так делает. Конечно, запах земляники тоже прекрасен, но Латифа больше любит лесную клубнику. Землянику и собирать дольше, потому что она мельче. И хлопот с ней больше. Из земляники хорошо делать пастилу. А вот с лесной клубникой возни мало. Надо разложить под крышей в укромном месте, потом собрать через несколько дней в мешок, когда высохнет. И всё. Разве что помешать через день, и то – только в том случае, если толстый слой ягод. Если аккуратно собирал, чистить не надо. Зимой в чай всё пойдет, если какая трава попала. В войну весь народ такой чай пил. Только теперь, четыре года спустя после войны, в магазинах появились кирпичики чая – такта-чай. Невкусный такой! Когда завариваешь, становится похож на грязь. Бр-р! Сушёная лесная клубника в сто раз лучше!
Поэтому надо ходить и ходить в лес. А Латифа вчера первый раз за лето ходила за ягодами! Но у неё нет сил для того, чтобы каждый день ходить. Вот сегодня, после вчерашнего, всё тело болит. Ей
