прямо на пол.
— Это началось где-то месяца два назад, сэр, — продолжил Том, — Как-то утром мы пришли сюда в управление, и обнаружили полный разгром в помещениях. Ничего не было украдено. Всё было именно поломано. Буквально, всё. Мебель, окна, двери, даже полы… Естественно, мы первым делом заподозрили нечистую силу, и бросились проверять защитную печать. Печать была на месте и полностью функционировала. Тогда мы доложили о происшествии шерифу, мистеру Боткинсу. Тут надо отметить, что шериф очень редко бывал в управлении. Он терпеть не мог бумажную работу, и всю её переложил на меня, а сам где-то пропадал целыми днями и не привлекал нас ни к каким своим делам. Но сейчас не об этом.
Так вот. Доложил я, значит, ему о происшествии. Он не много попсиховал, ясное дело, потому как именно ему теперь нужно было идти к шефу, заказывать ремонт, а они с шефом не очень ладили. Уж не знаю почему. Пришёл, лично проверил печать. Подтвердил, что она исправна, нанял ремонтников, которые за два дня всё починили, и закупил новую мебель. А потом приказал нам организовать ночные дежурства в управлении и по очереди оставаться тут на ночь. Так как печать исправна, сказал он, то ему, мол, тут делать нечего. Это явно люди постарались. Ну и нам, понятное дело, пришлось выполнять приказ.
Я как сейчас помню ту ночь… — он ненадолго замолчал, видимо, приводя в порядок свои мысли, — На первое дежурство мы все вчетвером решили остаться тут после работы и переночевать в одной комнате. Как раз в этой. В слова шерифа о том, что это не нечистая сила постаралась, честно говоря, мы не очень поверили. Уж слишком сильно всё тут было разгромлено, с непонятно какой целью. Мы заперлись в комнате, и стали ждать.
Это началось сразу после полуночи. Мы играли в карты, чтобы не уснуть, и тут Майкл сказал, что он что-то слышит. Мы затихли и прислушались. Действительно, внизу явно скрипел пол под чьими-то ногами. Как будто кто-то ходит, стараясь не шуметь. Мы сразу логично решили, что это человек. Вряд ли нечисть попав в дом пыталась бы не шуметь. Не в её это характере. Поэтому мы решили поймать этого неожиданного гостя. По ошибке к нам точно никто не мог зайти. Все двери и окна были закрыты. Мы, вооружившись, вышли из комнаты.
Пока мы тихонько спускались вниз, шаги стихли. Внизу никого не было. Двери и окна были всё также закрыты изнутри. Мы обошли весь этаж и заглянули везде, где это было возможно. Никого. Мы вернулись в комнату и приготовились опять ждать, как тут же внизу раздались звуки, как будто кто-то двигает что-то тяжёлое внизу. Мы тут же кинулись обратно. Опять никого. Вот только сейф для хранения вещественных доказательств стоял не на своём месте, в углу комнаты, а посередине. А весил он будь здоров! Мы в своё время втроём еле затащили его туда. Опять осмотрели помещения — никого. Решили тогда не уходить оттуда, и устроились на стулья рядом с сейфом. И через несколько минут началось что-то невообразимое… — он замолчал, переводя дух.
— В один момент какая-то неведомая сила стряхнула нас со стульев, и начала ими же бить. В нас полетели все вещи в этой комнате, кроме сейфа. Мы пытались отбиваться и уворачиваться, но прилетело нам тогда знатно… Мы кое-как сбежали из комнаты и попытались выбраться на улицу. Дверь не открывалась. Вокруг творилось что-то не реальное… Из всех комнат на нас летели вещи… Двери комнат срывались с петель. Полопались окна. Мы все уже были в царапинах, ссадинах и ушибах. То, что мы отделались так легко, это чудо какое-то. Мы выпрыгнули в разбитые окна и побежали к шерифу.
Он нас выслушал, но ничего не сказал. Следующий день он весь провёл в доме. Что-то искал. А потом и на ночь там остался. Но ночь у него прошла спокойно. После того, как здание опять отремонтировали, недовольный шеф полиции распорядился, чтобы ночью там дежурили его люди. И в первую же ночь тут всё повторилось. Ух, и орал же он потом на шерифа, но и тот молчать не стал, огрызался. Разругались они окончательно. Общаться совсем перестали. Ну и денег больше на ремонт шеф выделять не стал. И на ночь здесь больше никто и никогда не остаётся. Мы пытались своими силами наводить тут порядок иногда, только бесполезно это. С утра всегда полный разгром творится. А там уже и в городе стали странные вещи происходить, и всем не до этого дома стало… Только мы вчетвером сюда продолжали днём приходить. Новый дом-то нам так и не выделили, и на новое место службы не определили. Вот и приходится сюда как на работу ходить, хоть и делать здесь нечего, вроде как…
— Что за странные вещи стали твориться? — насторожился тут Фрэнк. Седой замялся.
— Шеф не любит, когда мы об этом говорим. По его мнению, всё в городе хорошо…
— А мы ему не расскажем. Говори.
— Ну, как бы сказать… Странное что-то в городе стало происходить. Сначала жители города стали жаловаться, что по ночам стало страшно по городу ходить. Сначала один что-то вроде как увидел, потом второй поддержал. Кто-то звуки какие-то непонятные слышал. И ведь определённого никто так ничего и не сказал! Все на одном лишь сходились. По городу ночью стало ходить… страшно. С улиц пропали перепуганные бездомные, рассказывая, что что-то устроило на них охоту. Мол, после каждой ночи они недосчитывались одного-двух человек.
— А что предпринял шеф полиции? — мрачно поинтересовался Фрэнк.
— Да ничего он не предпринял. Мне кажется, его только радует сложившаяся ситуация, что люди по ночам не лазают где попало, а дома сидят. И преступники с проститутками с улиц по уходили. Преступлений меньше сразу стало. Не поверите, но даже бордели теперь по ночам не работают! Только днём. А на бездомных ему просто насрать. Заявлений-то о пропаже ни от кого не поступало.
Шериф, конечно, этим заинтересовался, и попытался выяснить, в чём причина. Много времени проводил в поисках на улице. Даже ночью. Результат его расследования вы уже знаете.
— Мда… Интересно… — Фрэнк мельком глянул на меня, я ответил недоумённым взглядом.
— А подобные случаи, как с этим домом, еще с каким-нибудь другим домом происходили? — пришел мне тут неожиданно в голову вопрос.
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере в полицию с таким вопросом никто не обращался. Вы нигде ничего не слышали о подобном? — спросил седой у товарищей.
