бок.
— Мило.
Я невинно моргаю, но не упускаю из виду, что он прижимается рукой ко мне, как будто мы вместе. Его кожа теплая и упругая, мое тело в полном внимании. Это неправильно, я на свидании с… черт, только не снова. Эдвард? Итан?
— Эван, — бормочу я, привлекая внимание Финна.
— Нет, это Финн, — говорит он с дьявольским самодовольством.
Он такой высокий, что приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— У меня свидание с Эваном.
Финн поднимает бровь, глядя на моего спутника, который дико жестикулирует, обсуждая с Джейком футбольную статистику.
— Похоже, у него все в порядке.
— Ну, возможно, если бы кто-то не прервал его…
— Ты бы уснула прямо на стуле? — легко предполагает он.
Я излишне подчеркнуто делаю глоток водки с тоником и поворачиваюсь к нему спиной, слыша его тихое хихиканье рядом. Этот звук проникает в кожу, неприятно покалывая и заставляя тело дрожать.
Финна окружает все больше поклонников, раздается еще больше хлопков по плечу. Потеря его внимания подобна потере тепла и света горячих огней софитов. Без него темно и холодно.
Фыркнув в свой стакан, продолжаю пить. Я теряю голову из-за этого парня. Причина в его популярности, я тоже реагирую на нее. Вот и все. Это нормально. Нормально.
За исключением того, что никто из других футболистов, которых я сегодня фотографировала, так на меня не влияет. И ни один из них не вызывает головокружительное предвкушение, трепещущее в животе.
Мужской, низкий хохот грохочет вокруг, а затем я слышу это, мягкие женственные переливы смеха. Напрягшись, бросаю взгляд через плечо. И действительно, четыре девицы на верном пути и спешат к Финну и Джейку.
Их глаза широко распахнуты не от вида популярности парней. О, они явно узнали Финна и Джейка, но слава их не волнует. Нет, они расценивают их как компанию для приятного времяпрепровождения. Черт, я сама была одной из таких девиц во время бурных студенческих деньков, когда мы отправлялись на поиски симпатичных парней. Тогда это было волнующе, предвкушение встречи, возможность найти кого-то, с кем, возможно, я захотела бы продолжить общение позже. Теперь, даже мысль о таких поисках меня утомляет.
Отодвинув свой стакан, я наклоняюсь позади широких плеч Финна и похлопываю Эвана по руке. Он так увлечен заискиванием перед своими кумирами, что мне приходится сделать это дважды, прежде чем он замечает.
— Я собираюсь закругляться, — говорю ему.
Облегчение заметно на его лице, хоть он и пытается скрыть.
— Отвезти тебя домой?
— Нет, — настаиваю, надеясь уйти побыстрее. — Я в порядке. Повеселись.
Не упоминаю о новой встрече, мы оба знаем, этого не случится. Он сразу же отворачивается обратно к Джейку.
Схватив сумочку и жакет, соскальзываю с табурета. Финн, окруженный толпой женщин, резко поворачивается, его взгляд фокусируется на мне.
— Ты уходишь?
— Ага.
На его руке повисла какая-то брюнетка. Он легко выскальзывает из ее захвата, отступая чтобы пропустить меня.
— Спокойной ночи, — говорю я, желая сбежать по-тихому. Чем дольше задержусь, тем сильнее привяжусь к нему. Время, проведенное с Финном, сродни мелькнувшему проблеску падающей звезды.
Он касается моего локтя.
— Я провожу тебя.
Жар его пальцев посылает маленькие вспышки осознания, проносящиеся по коже. Не буду притворяться, между нами есть влечение, но это чувство в лучшем случае поверхностно. Тем не менее, я не удивлена, что он хочет продолжить игру. С той секунды, как он появился этим вечером позади моего плеча, я уже знала, что этот предсказуемый сценарий будет разыгран. Финал пьесы неизбежен и банален: горячий, самоуверенный, знаменитый парень трахает девицу, которая ранее наплевала на него.
Не думаю, что он специально пытается быть мудаком. Он просто следует сценарию. Но это не значит, что я тоже должна.
Две девушки прижимаются к нему с обеих сторон, желая быть ближе. Бросив на них взгляд, натянуто улыбаюсь. Финн игнорирует их присутствие, выжидающе глядя на меня.
Надев куртку, перекидываю сумку через плечо.
— Все в порядке. Я прекрасно прогуляюсь одна.
Финн поднимает руку, как это делают копы, когда у тебя проблемы.
— Не могу, Куппер. Я буду спокоен, только когда увижу тебя дома.
— Не строй из себя пещерного человека, Мэннус.
Этот парень словно резиновый, каждый мой выпад весело отскакивает от него.
— Ты не знала? — легко говорит он. — Все футболисты немного пещерные люди. Некоторые больше, чем другие.
Никогда бы не подумала, что мускулистый парень ростом метр девяносто может быть милым. Но он такой. И перед ним трудно устоять.
— Как бы то ни было, я действительно доберусь сама.
Мы подходим к двери, и Финн открывает ее для меня.
— Хорошо, тогда ты проводи меня домой.
— Тебя? — невольно останавливаюсь на тротуаре, ощущая влажный ночной воздух на коже.
Загорелая кожа Финна светится фиолетовым от вывески бара.
— Да. Я не буду чувствовать себя в безопасности, если пойду один.
У него такое невинное выражение лица, что я борюсь с улыбкой.
— И где ты живешь?
Он называет мне мой адрес.
Смеясь, качаю головой.
— Настырный тип, не так ли?
— Опять же, я футболист. Мы не сдаемся.
На этом я обнаруживаю себя прогуливающейся в сторону дома в сопровождении квотербека. С низко надвинутой на глаза кепкой и руками, засунутыми в карманы, никто, кажется, не узнает его. Хотя он все еще притягивает взгляды; высокий, подтянутый парень с четкой линией подбородка всегда привлечет внимание. Но мы идем беспрепятственно.
На перекрестке Бурбон-Стрит как всегда зрелищно. Музыка гремит со всех сторон, кантри из одного бара, рок из другого, блюз на улице. Пьяницы и зеваки потоком движутся мимо нас, как стадо гусей. Финн подходит ближе, его рука касается моей.
— Видишь, — говорит он, низко наклоняясь к моему уху. — Я мог бы потеряться в толпе, если бы ты меня не охраняла.
Я фыркаю.
— Уверена, это было бы ужасно. Десятки незнакомцев наперебой пытающихся угостить тебя выпивкой.
— Бесконечные женщины, показывающие мне сиськи, — говорит он, глубоко вздыхая. — А у меня даже нет с собой бус, чтобы подарить им.
— Сомневаюсь, что они будут против.
В уголках его глаз появляются морщинки, когда он смотрит на меня из-под козырька.
— Нет. Но все равно предпочел бы твою компанию.
Я не из тех, кто краснеет. И виню теплый ночной воздух в том, что мои щеки горят.
— Я не
