через час лично проверю.
Этот Вернер в самом деле что-то соображал в конструкциях. Он мелом начертил места, которые следовало нагреть до красного каления, и уже через два часа мощные пластины были абсолютно ровными.
Петелину рассказывали, что без Вернера теперь не обходилась ни одна сложная операция при изготовлении, он по полторы смены торчал в цехах, а если случалось, что ночью, в третью смену, рабочие и мастера становились в тупик, не могли разобраться в сложном случае, тогда диспетчер посылал машину не к заводским специалистам, а на съемную квартиру, где жил дед. Тот безоговорочно приезжал, объяснял рабочим, как поступить, и всегда ставил под решением свою подпись.
Конструкции башни шли под грифом «повышенной сложности», и их нужно было проверять на собираемость. Для этого устраивались контрольные сборки. Сборками по договору с заводом занималась бригада монтажников, присланная Кравцовым из Москвы. Вернер сам чертил схемы сборок, делал чертежи на специальные стальные подставки, руководил монтажниками, наносил контрольные точки, обмерял собранные конструкции геодезическим теодолитом и предъявлял их высокой комиссии из Москвы. Все пятнадцать контрольных сборок сошлись с точностью до миллиметра. Свыше сорока тысяч разных деталей, четыреста тысяч просверленных отверстий — и ни одной ошибки, ни одного отклонения более двух миллиметров!
Изготовление конструкций заканчивалось, Сергей собирался уезжать, а перед отъездом Петелин попросил его зайти к нему в кабинет. — Вы меня извините, Сергей Валерьевич, за резкость и стычки. Я был неправ, и Вы убедительно это доказали.
— Не стоит извиняться, Константин Иванович. Это обычные конфликты на производстве. Но, слава богу, нам с Вами удавалось их разрешить. Зато монтаж идет теперь без единой задержки. Я, кстати, еду в Москву на монтаж, попросили меня проверить, проконсультировать.
— Я хотел Вам сказать, что Вы многому научили нас. Теперь-то я понимаю, что та система контроля, которую Вы установили, совершенно необходима для нового класса конструкций. Я Вам желаю доброго здоровья и успехов.
И вот теперь этот неожиданный звонок. Если звонит Петелин, то это значит, что там у них возникла какая-то сложная задача. Четыре года прошло со времени той давней работы, а ведь вспомнил о нем Константин Иванович.
6
Причудливы нити судьбы, связавшие Сергея с Белгородом. Впервые это случилось почти тридцать лет назад. Тогда Сергей работал на заводе в южном Казахстане. Неожиданно ему позвонил Игорь Тужилов.
С Тужиловым Сергея связывала давняя дружба. Игорь приехал в Казахстан с Кузбасса и сразу стал известен в строительных кругах как Чапай. Так его называли за кипучую энергию и неистощимую изобретательность. Рубил шашкой без колебаний. Работал он сначала в объединении заводов, затем главным инженером монтажного треста.
— Привет, Сергей. Как ты там живешь? Не надоели тебе еще казахстанские степи? В общем, мне нужен главный инженер. Завод у меня хороший, город хороший, приезжай, поговорим.
— Не понял, Игорь Алексеевич, откуда ты звонишь и куда мне приезжать.
— А, так ты еще не знаешь. Меня назначили директором Белгородского завода металлоконструкций. Знаешь такой завод? Завод новый, хороший, только здесь нужно маленькую революцию сделать. Вот я и набираю команду. Выбери время, приезжай на пару дней, не пожалеешь.
Знал ли Сергей о Белгородском заводе? Ну конечно. Завод-красавец, построенный недавно, пять лет тому назад, самый крупный в стране, оснащенный самым современным оборудованием. Работать на таком заводе да с таким директором, как Тужилов, вырваться, наконец, из Казахстана в Россию — об этом Сергей даже не мечтал.
В семидесятые годы началось стремительное развитие Казахстана. Строились рудники, обогатительные фабрики, металлургические и химические заводы. С Урала, Сибири, Кузбасса в Казахстан ехали молодые, задиристые, авантюрные инженеры, строители, монтажники. Чтобы заработать денег. Чтобы проявить себя в новом, неизведанном, интересном деле. Здесь не было авторитетов и старых школ, здесь было дерзание молодых амбициозных инженеров.
Продвижение по карьерной лестнице, как правило, дело случая, и такой случай представился Тужилову. В казахстанской степи у поселка Джетыгара разворачивалось строительство нового производства. Золото, асбест, полиметаллы — чего только нет в недрах Казахстана! Стройка в продуваемой всеми ветрами степи была объявлена ударной, чрезвычайной. Как многое в той нашей бывшей стране. Мобилизовали на строительство десятки строительных и монтажных подразделений со всех углов Союза, от Петропавловска до Алма-Аты, и Тужилов был назначен столичным начальством главным и ответственным. Там, в этой Джетыгаре, ничего не было — ни промышленности, ни жилья, голая степь, всё было временным: передвижные будки-вагончики, временные навесы для строительно-монтажных кранов, цистерны с горючкой, котлы-кухни под открытым небом и здесь же — наскоро сколоченные столы и лавки для монтажников. Дороги не успели отсыпать, и мощные тягачи и бульдозеры прокладывали себе колеи среди барханов песка и щебня, среди привезенных и сваленных прямо на землю строительных конструкций. Тужилов целыми днями носился на своем потрепанном УАЗе по строительной площадке, до хрипоты ругался с заводами-поставщиками. Тужилова уважали строители и монтажники за то, что он был Чапаем, был с шилом в заднице. Не устраивал долгих совещаний, лез в каждую дыру и знал в лицо каждого прораба в этом вавилонском столпотворении. В самый разгар стройки в Джетыгару приехал Якубовский — союзный министр из Москвы — проверить лично, как идет строительство. Фуад Борисович впечатлился методами работы Тужилова — никакого подобострастия к высокому начальству, грязные сапоги, рабочая куртка и абсолютное знание всего, что мешает стройке.
— Такие люди нам нужны, — сказал министр своему заместителю. — Мы уже давно не можем подобрать директора на Белгородский завод. Построили огромный, очень важный для всего министерства завод и никак не можем запустить его на мощность. Я думаю, что такой человек, как этот Тужилов, со своей энергией сможет раскрутить его.
Игорь Алексеевич долго не раздумывал. Скоро пятьдесят, и кочевая жизнь на стройках начала утомлять. Нервные стрессы, обязательные выпивки, у монтажников без этого никак нельзя, и начало у Тужилова прихватывать сердце. Неделями в командировках, жена и дочь начали забывать, как он выглядит…
Завод ошеломил Сергея. Он знал, что построен завод по новому проекту, что он самый крупный в стране. Но одно дело знать, а другое — увидеть. Тридцатишестиметровые пролеты распахнулись перед ним, и глаз не мог уследить, где кончается это пространство. Высоко-высоко, под паутиной ферм, плыли мостовые краны, и от неземной, фантастической картины перехватывало дыхание. Но это пространство было едва живым. Кое-где рассыпала снопы искр электросварка, стояли без движения прессы и станки. В этот полумертвый красавец-завод нужно было вдохнуть жизнь.
— Ну вот видишь, Сергей, какая получается картина, — жаловался Тужилов, когда они походили по заводу. — По проекту завод должен
