много за свою короткую жизнь, но я слышала много историй от тех, кто жил дольше.
Библиотекарь улыбнулась:
— Какой ты хороший ребёнок! Но вряд ли были те, кто сворачивал с общего пути дважды. Да и он сам не раз говорил о неизбежности расставаний, так что ты не думай, я не грущу, просто с годами тяжелее принимать перемены, хоть и произошли они довольно давно.
— Ясно, — Эктори опустила взгляд на каменные плиты пола, принялась разглядывать трещины и узоры.
— А можно?.. Можно я буду называть Вас Тётя?
— Что? — спросила библиотекарь отстранёно.
— Можно называть Вас Тётя?
— А, да, конечно. Хочешь, я дам тебе какую-нибудь книгу?
Тут то Эктори поняла, что именно благодаря Тётушке ей удастся отыскать всё, что интересовало её касательно Империи, ведь наверняка та знает хотя бы краткое содержание всего, что есть в библиотеке, ну или может его посмотреть. Описав что конкретно ей нужно, Эктори услышала в ответ:
— Это будет две книги.
— Ну, давайте две, — охотно согласилась она.
— Ишь какая, — всплеснула руками, — словно мне одолжение делаешь.
— Извините, — Эктори виновато потупила взгляд, теперь ей казалось, что Тётушку просто забавляло то, как легко ей удавалось вызвать у неё чувство вины.
— Ты чего? Ты не думай, я не ругаюсь, это я так, для сохранности образа, — подалась ближе, добавила шёпотом: — меня здесь считают вредной, ворчливой старухой.
Эктори захохотала, спохватилась:
— Но Вы же совсем не старая!
— Ты так думаешь? — в глазах Тётушки заплясали озорные искорки.
— Да! То, что у вас глаза блёклые, волосы выцветшие — это не признак старости! Вы ведь просто растратили великую силу!
Библиотекарь тяжело вздохнула, накинула на плечи плед со спинки кресла. Эктори, поняв, что наговорила слишком много, что не смогла остановиться, когда следовало, извинилась:
— Простите, я не подумала, не всегда успеваю следить за языком.
— Да что за безобразная девчонка? — вновь возмутилась библиотекарь.
— Да, я, пожалуй, действительно безобразна, — печально вздохнула Эктори, готовая к тому, чтобы её ругали распоследними словами.
— Всё извиняется и извиняется!
— А? — от непонимания глаза Эктори широко распахнулись.
— В жестоком мире мы живём, здесь твою вежливость сочтут за слабость, а тебя втопчут в грязь, поэтому лучше быть грубияном, чем… сама понимаешь.
— Да, хорошо, — неуверенно согласилась Эктори.
— Эх, ничего ты не поняла… Будем надеяться, что когда и в правду поймёшь, не будет слишком поздно.
* * *
Эктори скосила взгляд на планшет, увидела на экране пару писем, быстро пробежала глазами: «Эктори, так как тебя не было на сегодняшнем занятии, прошу ознакомиться с ниже прикреплённым рассказом и написать „Мои размышления о прочитанном“, необходимо сдать к концу этого акь, не переживай там ничего сложного, мы с группой его уже давно прочли» — от преподавателя какой-то там словесности, свернула, открыла следующее: «Явись ко мне, радость моя», нахмурилась, но увидев отправителя: «Госпожа директор», выдохнула от облегчения, от того, что пишет ей личность знакомая и тут же ещё больше напряглась, понимая, что её не по головке гладить будут.
Поспешно распрощавшись с Тётушкой она помчалась на назначенную встречу.
Бежала она быстро так быстро, как только могла, несколько раз на неё обернулись — ученики с недоумением, учителя в негодовании, но ей было всё равно, главное успеть, а то и без того наверняка уже сердитая директор по настоящему разозлится, и тогда… явно не последует ничего хорошего.
Эктори остановилась перед дверью, поправила растрепавшиеся волосы, робко постучав, дёрнула на себя, вошла неторопливо, словно и не бежала, сломя голову.
— Почему так долго? — раздражённо спросила директор.
Эктори тяжело вздохнула, предвкушая очередную выволочку.
Директор приказала ей сесть, и как бы Эктори не пыталась отнекиваться, грозный взгляд заставил подчиниться.
Ария нехотя опустилась в свободное кресло, обратила взгляд на мертвенно-бледную Эмони, незаметно ухмыльнулась, неслышно хихикнула. Томительное ожидание не давало ей покоя, заставляя с каждым мигом, проведённым в кабинете, всё больше нервничать, теряя сосредоточение на предстоящей беседе. Перед ней сидела дочь директора, слабая и несчастная, но ей почему-то ещё ничего не сделали, не обругали, не угрожали, а просто велели сидеть. Не ясно ещё почему, но какова бы ни была причина, это Эктори очень не нравилось. Эмони ведь не просто какая-то девчонка, директор — её мать, а любая мать поставит жизнь своего ребёнка выше какой-то девчонки… пусть даже под её опекой. Но почему-то лицо госпожи директора оставалось леденяще спокойным. В конце концов Эктори захотелось просто исчезнуть, отправиться подальше от проблем, которые предвещал этот вечер.
Раздался стук в дверь, выведший Эктори из задумчивости. Она, повернув голову, увидела в проёме Хафэра, тот неспешно переступил порог, произнеся:
— Разрешите войти?
— Ты уже вошёл, так чего теперь спрашиваешь? — всё также раздражённо заметила директор.
— Вежливость, — хмыкнул Хафэр, игнорируя гневный тон директора, чем вызвал уважение Эктори.
Хафэр, не став тратить времени на препирательства, просто достал из кармана золотую пластинку, положил на чайный столик.
— Это что? — спросила директор с явным недовольством.
— Компенсация за окно.
— Забери это, это не твои деньги и не тебе ими распоряжаться.
— Нет, — ответил Хафэр тоном, показывавшим, что отказа он не потерпит.
Госпожа директор тоже не желала уступать, немного привстав, она заявила:
— Я не приму подачек от учеников.
Хафэр ничего не ответил, всем видом показывая, что собравшееся общество ему противно. Не обращая внимания на возгласы директора, он поманив за собой Эктори, проговорил:
— Разбирайтесь, а мы пойдем.
Смерив Хафэра взглядом, Эктори несколько неуверенно проговорила:
— У нас будут проблемы…
— Они слишком трусливы, чтобы что-то предпринять против Империи, а мы её граждане, — ответил Хафэр, перейдя на Первый язык, который оставался известен лишь мертвецам и ариям.
Эктори понимающе хмыкнула, ответив, только для того, чтобы показать что она тоже способна говорить на языке мироздателей:
— Пожалуй Амперия всё ещё достаточно грозная сила.
На лице Хафэра промелькнула радостная улыбка. Весь вечер они, изображая великих знатоков, проболтали о прошлом, которое знали только по книгам.
После, снисходительно наставительный тон Хафэра больше не появлялся. В Эктори он увидел понимающего собеседника, потому притащил ей парочку книг, оказавшихся довольно интересными.
Эктори же окончательно убедилась, что Хафэр вовсе не был заносчивым мальчишкой, просто пытался произвести на окружающих более значимое впечатление. Её покорило то, как он искренне
