мне свое имя, я сделаю пометку для мистера Листера-Лоуренса. В данный момент он в отъезде.’
‘Он еще долго будет отсутствовать?’
‘О, нет. Возможно, сегодня днем он вернется. Скажите, пожалуйста, сэр, какое у вас дело?’
Сначала Хьюстона слегка позабавила жажда бенгальских клерков получить информацию о себе, но на пятый день он обнаружил, что начинает испытывать некоторое нетерпение из-за задержки. В то утро после завтрака он подошел к Чоуринги, полный решимости выудить какую-нибудь информацию у мистера Мукерджи или у самого мистера Гхоша.
Он сказал: ‘Я ждал последние четыре дня, и я больше не могу ждать. Не могли бы вы сказать мне, где я могу связаться с мистером Листер-Лоуренсом?’
‘Ах, вы, должно быть, видели одного из моих коллег, сэр. Я мистер Гхош. Как вас зовут, пожалуйста?’
Хьюстон дал его, но отказался предоставить основу для другой заметки, указав, что восемь уже ожидают Листера-Лоуренса.
‘Прошу прощения, сэр. Я должен знать ваше дело ...
Хьюстон вежливо сказал, что не собирается этого утверждать, и после несколько бессвязного спора начал отворачиваться, когда мистер Гхош поймал его за рукав.
"О, подождите, сэр!" - воскликнул он. ‘Здесь мистер Листер-Лоуренс. Он вернулся прошлой ночью. Он очень занят, но если вы только расскажете мне о своем деле – это самое строгое правило ...
Несколько минут спустя он пожимал руку Листеру-Лоуренсу.
Это был высокий худощавый мужчина в костюме из плотной ткани, с тяжелыми тенями под глазами и пятнами от никотина на пальцах. Он выглядел так, как будто давно не спал по ночам, и его пожатие было коротким и вялым.
‘Мне жаль, что тебе пришлось продолжать звонить. Меня не было несколько дней. На самом деле очень трудно понять, - сказал он, жестом указывая Хьюстону на стул и усаживаясь сам, - что мы можем сделать для вас здесь. Я уверен, что мы отправляли вашему мистеру Шталю каждую крупицу информации по мере ее поступления.’
Хьюстон рассказал ему, что, по его мнению, можно было бы сделать.
‘ Да. Что ж, ты можешь попробовать. Я сожалею о свидетельствах о смерти. Я бы уточнил, если бы мог, но у меня связаны руки. Не знаю, правильно ли я понял, - сказал он, предлагая сигареты, - насчет подтверждения. Не так уж много подтверждений, не так ли? Мы получили только один сигнал из Лхасы.’
‘Я подумал, не могу ли я позаимствовать это и остальную корреспонденцию, чтобы скопировать’.
"Я думаю, ты мог бы это сделать’.
‘И посмотрите любые сообщения в прессе, которые могли быть о лавине’.
Листер-Лоуренс поджал губы. ‘Я сомневаюсь, что ты получишь там много радости. В этой части мира, должно быть, каждый день сходят десятки лавин. Тем не менее, вы никогда не знаете наверняка. ’
"Также это дело с караваном, к которому они должны были присоединиться – я подумал, что было бы неплохо получить подписанное заявление от кого-то, кто был с ним’.
‘О чем?’
‘Об условиях на пути. Это кажется возможным путем.’
‘ О, вполне. Трудность заключалась бы в том, чтобы найти людей. Это действительно что–то для тибетского торговца в Калимпонге - он выдает лицензии и личные вещи для всех, кто входит и выходит. Я мог бы черкнуть ему пару строк, если хочешь, - сказал он без энтузиазма. "Или, еще лучше, ты мог бы подняться туда’.
- В Калимпонг? - спросил я. Сказал Хьюстон.
‘Почему нет?’
‘Разве это не долгий путь?’
‘Вы уже прошли долгий путь’, - резонно заметил Листер-Лоуренс. ‘И я думаю, вы бы нашли Санграба очень порядочным стариком. Имейте в виду, я должен отметить, что в этом году они все стали немного странными. Они поссорились с дьяволами и проводят молитвенные собрания по всей стране. Они не слишком охотно отвечают на вопросы иностранцев. ’
‘Они спасли бы себя, да и нас тоже, ’ неуверенно сказал Хьюстон, - от многих неприятностей, если бы ответили на один простой вопрос. Например, у них должен быть какой-то реестр иностранцев, которые там умирают. Скажем, какая-нибудь погребальная запись.’
‘Да, ну, на самом деле они не хоронят людей’.
"Что бы они ни делали. Тогда кремируйте их. Кто-то должен вести счет, - беспечно сказал Хьюстон, борясь с глубоким отвращением к своей задаче, которое снова охватило его.
‘ Боюсь, их тоже не кремируют.
‘Что они делают?’
‘О, ну, у них, знаете ли, свои обычаи", - сказал Листер-Лоуренс, энергично стряхивая пепел с сигареты. ‘Я сомневаюсь, что это очень прибыльное поле’.
‘Что они делают?’ После нескольких мгновений молчания Хьюстон повторил:
‘Что ж. На самом деле, стервятники, - извиняющимся тоном сказал Листер-Лоуренс. ‘ Мне ужасно жаль, старина. Однако, знаете, у всех нас есть свои обычаи. Они говорят, что это действительно очень гигиенично и все такое… . Нет особого смысла стремиться к этому, не так ли? Но нет абсолютно никаких причин, почему бы вам не подъехать и не увидеть старого Санграба. И вы, конечно, могли бы поспрашивать в Калимпонге о караване. Они составляют все команды там. Это довольно веселое место, Калимпонг, - закончил он, немного запыхавшись.
Хьюстон внезапно почувствовала сильную тошноту. Он затушил сигарету. Через некоторое время он сказал: "Предположим, я не продвинусь далеко в Калимпонге, есть ли в этом районе какой-нибудь другой представитель Тибета, которого я мог бы увидеть?’
- В Гангтоке есть один парень. Но это в Сиккиме, и вам понадобится читти, чтобы попасть туда. Это защищенное государство. Я свяжусь с Хопкинсоном для вас – он наш человек там. ’
"Был бы какой-нибудь смысл в том, чтобы еще раз попытаться попасть в Тибет? На тамошнего британского представителя?’
‘У нас ее нет, старина. В этом-то и проблема. Старый Хью Ричардсон, конечно, в Лхасе, но он действует от имени индийского правительства, и мы не должны ставить его в неловкое положение. Загвоздка в том, что эти тибетцы довольно подозрительная душа. Они не понимают смысла страховых полисов. Они думают, что мы пытаемся заставить их признать свою ответственность. Тем не менее, я сделаю все, что смогу, - сказал он, делая несколько заметок на клочке бумаги. ‘Тем временем у вас есть немало возможностей для изучения. Заходите, когда вам захочется.’
2
Хьюстон остался еще на три недели в Калькутте,
