улыбнулся захмелевший Каллин, обращаясь к Мирольду, — Тебя вино и ром не веселят? Как ты живешь без хмеля в голове? Такая жизнь скучна!
— Я пьянею от крови, — нахмурившись, ответил вампир. — И молись, чтобы по пути нам враги попались… Я голоден и могу не сдержаться.
— Да ладно, не обижайся, ваша милость, хлебни лучше винца!
— Не стоит переводить на него благородный напиток, — возразил Санс. — Упырь его вкуса не чувствует.
— Я больше человек, чем ты! — прошипел вампир. — Я всегда защищал людей, а ты как был перевертышем, так и остался!
— Хорош ругаться, — сказал я. — Мы теперь одна команда. Привыкайте… А ты, — повернулся я к Каллину. — не лакай больше — язык уже заплетается.
— Есть! Господин командующий! — гаркнул кузнец и, улыбнувшись, налил чарку. — Давай по последней и спать! А?..
Спать легли около полуночи. Первым на дежурство встал Мирольд. Он был трезвый и злой… Усталость и хмель в голове вырубили меня почти мгновенно. Проснулся я от того, что кто-то трясет меня за руку.
— Ловчий, — прошептал Мирольд. — Проснись…
— Что случилось? — сон как рукой сняло, я приподнялся на локте и огляделся.
Красные головешки костра догорали, отбрасывая длинные тени от разлапистых елок. Где-то в стороне слышался храп Каллина. Наши лошади, привязанные к деревьям фыркали и переминались с ноги на ногу.
— Мы не одни, — прошептал вампир.
— Что? — я вскочил и схватился за меч.
— Я слышу их шаги…
— Это гвардейцы Фирона?
— Нет, — ответил Мирольд и огляделся. — Это не люди… Пахнет псиной и смертью. И лошади их чуют…
Чуть поодаль хрустнула ветка. Из темноты на нас смотрели несколько пар горящих глаз.
— Подъем! — заорал я и обнажил меч.
Каллин и Санс вскочили на ноги и непонимающе вытаращились на меня.
— Что происходит? — спросил монах, протирая глаза.
— У нас гости, — я ткнул мечом в чащу.
— Тысяча ведьм! — крикнул Каллин. — Это волки!
Только он это произнес, как на поляну выскочило около десятка огромных волков. Черная шерсть и горящие глаза делали их похожими на бесов.
— Твою мать! — удивился я. — Почему они такие огромные⁈
Каждый волк был размером с теленка.
— Это ликаны, — ответил Мирольд. — Волки-гиганты, мы изгнали их из королевских лесов еще лет двадцать назад. Не знаю, откуда они взялись…
Волки оскалились, с их клыков размером с человеческий палец, капала голодная слюна. Черная шерсть, больше похожая на густую щетину кабана, на холке встала дыбом. Первый из них взметнулся в воздух и попытался вцепиться в Мирольда. Но вампир оказался быстрее. Он увернулся и схватил волка за шею обеими руками, попытавшись оторвать тому голову. Но тело твари оказалось гораздо крепче человеческого. Волк взвизгнул и в месте с Мирольдом покатился по земле. Их тела сплелись в клубок,каждый пытался перегрызть друг другу горло. Остальные твари атаковали одновременно. Я даже не заметил, как Санс обратился в мервина. Он махнул мечом и разрубил напополам ближайшего хищника. Но тут же на его руках повисло сразу двое ликанов. Мервин выронил меч и крутился, пытаясь сбросить с себя тварей. Мы с Каллином встали плечом к плечу и отбивались от остальных волков. Тело наше не так крепко, как вампира и мервина, любое неосторожное движение и нам трындец. Челюсти тварей щелкали, словно капканы. Один такой укус способен раздробить кость медведя, не то что человека.
Один из ликанов бросился к кузнецу, но тот встретил его ударом молота и размозжил голову, но сам при этом открылся для атаки. Другой ликан взвился в воздухе, готовый вцепиться в Каллина. Я отмахивался мечом сразу от двоих и ни чем не мог ему помочь. Рядом метнулась тень и сбила в прыжке летящего волка. Это оказался Мирольд, он сумел придушить первого ликана и поспешил нам на помощь. Второго он прикончил быстрее — уже просек их слабое место — разорвал тому пасть, вцепившись в челюсти обеими руками. Хрясь! И голова волка разошлась, разделившись на две части. Следующего ликана вампир поймал за хвост и оторвал от мервина. На клирике уже повисло четыре твари. Они посчитали его самым опасным и напали на него сразу стаей. Как только вампир оторвал одного из них, мервин, наконец сумел растоптать первого ликана. Волки переключились на вампира и метаморфа, и я сумел метнуть несколько кинжалов. Клинки дырявили бока тварей, ослабляя их прыть, но не убивали. Каллин разошелся и раздробил голову еще одному. У меня кончились кинжалы и я вновь схватился за меч. В живых осталось только два ликана. Они отступали и пятились назад, но не спешили скрыться в чаще,будто ждали подкрепления. Через мгновение на поляну скользнула еще одна тень. Огромный ликан (раза в полтора больше остальных) показался из чащи. Вот кого они ждали. Альфа пришел… Такого трудно будет завалить.
Вампир бросился на него, но вожак вцепился в его руку и одним махом перекусил ее. Мирольд отпрянул назад. Его окровавленная кисть осталась лежать на траве. Черт,у нас минус один…
— Спокойно… — сказал я вожаку, смотря прямо в глаза. — Ты силен, но и мы не хуже, что толку, если мы друг друга поубиваем? Иди своей дорогой… Нам с тобой нечего делить.
Волк ощерился и смотрел горящими глазами, будто понял мои слова и теперь раздумывал.
— Почему вы на нас напали? — продолжал я. — В лесу полно дичи, а мы такие же хищники, как и вы. Отступить сейчас не позорно, идите с миром и крови больше не прольется.
Хрясь! Пока я заговаривал зверюге зубы, метаморф подкрался к нему сзади и рубанул мечом по шее. Шея альфы толщиной с бревно, но меч острый и сила мервина огромна. Черная голова, напоследок лязгнув зубами, покатилась по траве,разбрызгивая густую кровь. Оставшиеся в живых двое волков развернулись и скрылись в чаще. Смерть вожака испугала их.
Я без сил опустился на землю.
— Ты как? — спросил я Мирольда, глядя как он заматывает тряпицей откушенную руку.
— Нормально, — улыбнулся он в ответ. — К утру отрастет новая…
— Отлично! Я уж думал будешь с одной рукой ходить…
— Я же вампир, была бы свежая кровь, рука отрасла бы быстрее, а так до утра буду мучиться.
— Дьявольские отродья! — негодовал Каллин. — Они напали на нас, рискуя собственными жизнями! Так хищники не охотятся, что-то здесь нечисто.
— Их послал Фирон, — сказал Санс, обернувшись в человека (опять я не успел увидеть, когда он обратился, шустрый метаморф). — Звери не бьются на смерть, если кто-то не угрожает их потомству или жизни. Они напали для того, чтобы поживиться мясом, их направила черная сила.
— Колдун? Как он может управлять животными? — спросил я.
— Он порождение черной магии и может призывать хищников. Уверен, что нападение ликанов — его рук дело!
— Тут я с перевертышем соглашусь, — нехотя процедил Мирольд. — Ликанов в наших землях давно нет. Они пришли сюда явно не по своей воле…
— Надеюсь, они не соберут огромную стаю и не вернутся опять, — сказал я.
— Не думаю, — покачал головой Мирольд. — Это редкие животные, возможно, мы убили последних ликанов на земле.
— Не последних, — буркнул Каллин. — Еще два выродка скрылись. Жаль, что я не бегаю так же быстро, как вампир. С удовольствием бы их догнал и свернул бошки!
— Ну так пошли за ними по следу, — предложил я, хитро прищурившись.
— Да темно уже, — опустил глаза кузнец. — Следов не сыщем…
— Расслабься, — улыбнулся я. — Шучу…
Я повернулся к Сансу:
— Если Фирон может управлять зверями, что нам ждать в следующий раз? Нападение медведей?
— Медведи стаями не ходят, — успокоил клирик, — Ликаны не просто звери, в них живет черная скверна. Поэтому демон смог призвать их. Это проклятый род волков.
— Откуда ты все это знаешь? — удивился я.
— Не забывай, я метаморф, во мне тоже живет черная сущность…
— Надеюсь черных медведей не бывает, — хмыкнул Каллин, — А есть только бурые…
* * *
Мы избегали поселений и двигались, держась глухих лесов и окраин. Запасы еды пополняли, промышляя охотой. Клирик Санс оказался неплохим лучником, он бил куропаток и рябчиков. Скорость и ловкость Мирольда позволяла ему убивать оленей голыми руками и ловить зайцев. Сам он мясо не ел, лишь иногда пил кровь добытой дичи. На таком пайке он долго протянуть не мог, кровь животных не могла заменить человеческую, но с его слов, от голода уже не умрет, просто со временем будет слабеть. В Кироне он пил кровь разбойников и убийц, охотился на них раз в неделю ночью. Бродил по самым глухим улочкам и выискивал тех, кто нападет на прохожих. Особо наглые грабители иногда пытались напасть на него самого.
После многих недель пути позади остались королевство
