Мазиков, провожая Ермакова, пообещал, что органы безопасности окажут помощь полиции в раскрытии преступления, сославшись на своего зама полковника Шорина. «Раскрыть убийство судьи Морозова для органов — дело чести»,— закончил он речь на высокопарной ноте.
Ермаков, выйдя из кабинета, подумал, время только потерял, а еще идти на доклад к непосредственному начальнику, генералу Жилину: «Представляю его состояние, наверно, готов сквозь землю провалиться. Он, как и все приглашенные гости на свадьбе, входит в круг подозреваемых. По закону органы следствия его допросят в качестве свидетеля, вдруг он и есть тот самый отравитель. Еще неизвестно, как себя поведет в кабинете следователя, когда ему зададут вопрос: господин генерал, а вы каким боком оказались в числе приглашенных? Можно сослаться на покойного: упросил прийти, неудобно было отказать. Могут не поверить. Если чиновник имеет весомый статус, он что должен приглашать на свадьбу к своему чаду сантехника из подворотни? Что с него взять, гаечный ключ?! Свадьба — та же тусовка, где гости как бы себя презентуют, заводят связи. В скором времени люди станут выставлять на торги свои связи. Начальная цена будет зависеть от ранга чиновника. Представляю, сколько стоит окружение президента — начальная ставка с восемью нулями и это еще по-божески!»
Начальник полиции Жилин встретил Ермакова не как обычно — я начальник, ты дурак — а как бы по-приятельски. Попросил секретаршу принести им кофе. Поначалу поинтересовался как дела в семье, он подумает, как улучшить его жилищные условия, стаж службы в полиции позволяет решить этот вопрос. Ермаков, слушая генерала, подумал, что он первый подозреваемый в убийстве судьи. Все основания налицо: крутится, как уж на сковородке, проявляет заботу о его семье, пообещал улучшить жилье. С какого такого перепугу? Генерала гонит страх. Убийство судьи — преступление не рядовое, еще неизвестно, как на него посмотрит Москва — оказался в гуще событий. Скажут, генерал, вы же профессионал, куда смотрели, почему упустили преступника?! Какой из него профессионал, если большую часть службы просидел в кресле начальника. Был бы рядом Фёдырыч, он ситуацию разжевал бы по полочкам и генералу в глаза бы высказал: «Не отнимайте время у начальника бандитского отдела, он без ваших указаний знает что делать».
—На свадьбу был приглашен случайно,— первые слова прозвучали из уст генерала как бы, между прочим. Видно, не мог больше их держать за душой. Ведь об убийстве судьи известно всему личному составу полиции, и оего присутствии на свадьбе тоже.— На совещании у губернатора на перекуре Морозов похвастался, что у него дочь выходит замуж за хорошего парня. Я его поздравил. А он мне и говорит: «Юрий Петрович, приглашаю на свадьбу, отдохнете от службы, выпьем, поговорим по душам». Я еще подумал: ему от меня что-то нужно. На свадьбе не успел с ним пообщаться. Все произошло внезапно, он упал на пол, народ сразу его окружил. С ним за столом сидел прокурор Шувалов. Это он позвонил в скорую помощь. Скорая приехала почти одновременно с сотрудниками ФСБ, ну, а потом ты все видел своими глазами. Я всю ночь не спал, понимаю, тот человек, кто это сделал — гость торжества. Прокурор попросил жениха свадьбу приостановить. Молодым не позавидуешь, на всю жизнь запомнят этот день, он для них радостный и вто же время трагичный, все в одном флаконе. Я попросил официантов ничего не трогать на столах. Эксперты внимательно все осмотрят. У тебя какие мысли по убийству судьи?
—Первое, что поможет прояснить ситуацию — это телефонные разговоры Морозова. ФСБ пообещало предоставить распечатку и то в рамках его служебной деятельности. Смартфон судьи сейчас у следователя, пробьем в нем номера, кому он звонил, и кто ему звонил, установим связи. А они у него обширные в прямом смысле слова. Связи разделим на группы: служебные, гражданские и личные, последним тоже есть вопросы. Со стороны посмотришь — семейная пара живет благополучной жизнью, но вдушу каждому не заглянешь. Планирую сегодня же переговорить с женой Морозова, может, что и прояснит. Следователь постесняется задать ей каверзные вопросы не вего компетенции. Надеюсь, ближе к обеду судмедэксперт назовет и причину смерти покойного, каким ядом его отравили. Работы много.
Генерал его перебил:
—Название яда для раскрытия преступления мало что даст. Яд он и есть яд. Сейчас при нынешних временах чуть не укаждого гражданина он имеется, тех же мышей травить на даче. В интернете покупай все, что пожелаешь, хоть танк Т-34. Что я тебе объясняю, ты с этим бардаком сталкиваешься каждый день. Отталкиваться надо от приглашенных гостей. Официанты бегали туда-сюда, тамада все уши прожужжал. Их исключать нельзя, все под подозрением, даже я,— назвав себя, выпрямил спину.— Чувствую себя не всвоей тарелке. Следователь меня обязан допросить, сам к нему напрошусь, камень с души спадет. Ты только не увлекайся этим преступлением, по горячим следам поработай, а дальше поручи подчиненным, пусть они занимаются. А то сам в нем увязнешь и весь отдел потянешь, за вас никто не будет раскрывать другие преступления. Звонили изМосквы, к нам обещают направить в помощь оперативную группу. Видать ФСБ подсуетилась, хотят первыми почивать на лаврах, им и карты в руки. Будут напрягать, крепись, опыт у тебя уже имеется, знаешь, как с ними разговаривать: обещай, но тяни время. Они нас не жалуют, всю интересную информацию коробчат, а учекистов в плане технических возможностей в сто раз лучше дела обстоят. Нам бы их функции — всех авторитетных жуликов за решетку бы отправили, так нет, держат их на коротком поводке, якобы они у них в оперативной разработке, и отговорку придумали — выявляют международные синдикаты. Годами объекты разрабатывают, а они уже пол страны посадили на наркотики. Недавно мне один пограничник жаловался на свою службу. Он начальник пропускного пункта. Как приходит фура с южных республик на его пункт, так она уФСБ в оперативной разработке, приходится пропускать. У него паренек в звании майора, пять лет осталось до пенсии. Не выдержал бардака, уволился со службы, говорит, совесть замучила. Видать, еще остались порядочные офицеры, не все продались за деньги.
Ермаков пил кофе, слушал генерала и думал, то ли и вправду он искренне говорит, то ли играет. Сам пищит и лезет в фирму «Алур». Вот каким боком ей нужна помощь полиции?! У них рабочие разбоями на дорогах не занимаются. Посмотри на себя, от фээсбэшников ничем не отличаешься, тоже норовишь потуже набить свой карман перед пенсией. Руководство страны сейчас генералов не жалует, тасует их, как карты, четыре года отслужил в одном регионе — поезжай на«каторгу» в другой. Даже вМоскве и то понимают: промедли с переводом чиновника годик-другой — и бизнес его подомнет под себя. Высокопарные слова: «офицерские погоны», «честь офицера», где она, эта честь-то, ее уже нет с советских времен, что язык мозолить. Если сам президент, тоже офицер, за свое правление уже ни один раз не сдержал офицерское слово: гражданам прибавил срок выхода на пенсию, изменил некоторые статьи Конституции. И все на«пользу» простому народу!
УЕрмакова в кармане зазвонил телефон:
—Товарищ генерал, извините, звук не выключил,— доставая смартфон, посмотрел на экран, звонил подчиненный.— Разрешите ответить, мои звонят.
—Да, конечно,— разрешил генерал.
Ермаков, выслушав, сказал:
