на меня, поднимает брови:
— Ты чего там? В темноте? Плакала, что ли? — и хмурится, — обидели? Приставали?
— Нет-нет! — торопливо мотаю я головой, — просто… Все хорошо… Где убрать?
— Вон там, с той стороны, там один урод пиво разлил… А Хазар этот запах терпеть не может… — мгновенно переключается Витек на насущные дела.
Киваю, прихватываю тряпку с ведром и иду следом за ним, пробивающим мне дорогу в море мусжких тел, под завязку накачанных тестостероном.
На ринге опять дерутся, зрители кричат, обсуждают бой:
— Каз его сделает!
— Да прям, это же Вася Буйвол!
— Говорю тебе!
— Херня… Буйвол его уронит!
При знакомом уже имени невольно торможу и смотрю на ринг.
Там дерутся двое мужчин. Огромный, чуть ли не в два метра высотой, весь заросший густым шерстяным покровом, словно обезьяна, мужчина, обманчиво медлительный, неторопливый… И его соперник, гибкий, хлесткий, словно плеть, словно гепард на охоте, но все же крайне хрупко смотрящийся рядом с шерстяным слоном… Каз.
Завороженная дикой грацией скользящего вокруг своего противника мужчины, на мгновение забываю, насколько он похож на Алекса… И сейчас кажется, что и не похож… Алекс был ниже. И не двигался так… Хищно… И в плечах поуже… Не настолько проработанные мускулы на груди и животе…
Иногда, лежа рядом с Алексом ночью, я смотрела на него и думала, что легко могу убить. Просто взять кухонный нож и воткнуть в глаз… Соблазн был огромный…
И вот теперь, глядя на хищную походку и ласковый, приглашающий к бою белоснежный оскал, я понимаю, что, наверно, с этим вот зверем я бы даже не стала думать в сторону убийства… Потому что он производит впечатление полностью собранного, настороженного до предела, готового ко всему… Странно, что его противник не замечает этого, играя мускулами на публику и мягко, неторопливо двигаясь…
Странно, что этого не видят зрители.
Мохнатый великан обречен.
Масса не сработает против укуса кобры.
Пока я размышляю, кобра улучает момент и бьет. Прицельно. Точно. Насмерть.
Мамонт стоит какое-то время, словно не веря в случившееся, а затем валится на спину с таким грохотом, что, кажется, будто пол сейчас провалит!
Зрители, с секунду помолчав в оторопи, затем взрываются бешеными криками, хищный зверь на ринге поднимает руки вверх, празднуя победу и безумно скалясь на адреналине…
А я пробираюсь через толпу мужиков к месту своей работы.
Сердце уже спокойно, голова чистая.
Это не он.
А, значит, я могу работать, ничего не опасаясь…
Через два часа, прибираясь в душевой и глядя на приближающегося ко мне смуглого полуголого мужчину, я так уже не думаю… Я вообще не думаю…
Глава 11
Его фигура, темная, окутанная облаком белого-белого пара, выглядит инфернально настолько, что я даже моргаю пару раз и очень сильно хочу протереть глаза, чтоб понять, мерещится мне это или нет.
Запросто могло и померещиться, учитывая мой недавний шок и общий напряг от ситуации…
Тянусь к лицу, но вовремя вспоминаю, что на руках перчатки резиновые, а на лице, стало быть, маска, и выдыхаю.
Чего разволновалась-то?
Я сейчас вообще никто, пустое место…
И следующие его слова это полностью подтверждают:
— Не думал, что тут кто-то остался… — говорит он и сразу же становится еще меньше похожим на Алекса. Голос абсолютно другой, и даже удивительно, насколько одна такая небольшая деталь меняет восприятие. Я, вообще-то, как и большинство художников, визуал и никогда не думала, что аудио ряд, добавленный к визуальному, так кардинально может влиять на общую картину в целом.
Каз подходит ближе, и я невольно любуюсь его телом, идеальным, на мой взгляд. Может, кому-то нравятся более массивные фигуры мужчин, или, наоборот, классические, как, например, у Аполлона авторства Леохара. Но мне всегда казались более интересными именно такие, скульптурно вылепленные, поджарые фигуры, так, чтоб каждая мышца была одновременно выпуклой, четкой и в то же время гармонично сочеталась с другими, дополняя общую картину, делая ее завершенной.
И здесь именно такой вариант.
Ловлю себя на том, что уже изучаю Каза, как натурщика, прикидываю, какой ракурс использовать, чтоб повыгодней показать этот разворот плеч… Ямочку между ключицами… Чувственный изгиб губ… Щетина на щеках… Это можно тенями бувально, в пару штрихов… Полуоборот? Да-да, пожалуй… И еще капли воды, перемешанной с паром на коже… Тут подойдет блюр, пожалуй… И, естественно, сначала монохром…
— Эй! — передо мной появляется сухая, жесткая ладонь, пальцы щелкают друг о друга, — что с тобой? Тебе плохо? Приняла что-то?
Моргаю удивленно, поняв, что на пару секунд отключилась от реальности, привычно погружаясь в себя, выстраивая в голове образ будущей работы.
А Каз, в это время, оказывается, что-то спрашивал!
Вот я дурочка!
Нашла время, надо же!
— Прошу прощения… — голос садится, от влажности, не иначе, кашляю, — простите…
— Иди сюда, — он тянет меня за руку к выходу из душевой, — а то тут падать хреново…
— Со мной все хорошо, — упрямлюсь я, пытаясь вырвать у него руку, — вы что-то хотели?
— Я полотенце еще одно хотел, — ворчит Каз, не обращая на мое сопротивление внимания и упрямо продолжая буксировать в сторону выхода, — а то только маленькие остались… Слегка не хватает…
Невольно смотрю вниз, на его бедра, с едва сходящимся на них коротким полотенцем и мысленно соглашаюсь: да, явно не хватает…
— Сейчас принесу… — я все еще не оставляю попытки вырвать руку из его захвата, — мне надо…
— Да фиг с ним, — Каз открывает дверь в мужскую раздевалку, где уже давно никого нет, я думала, и в душевых никого, надо же, как промахнулась…
Он сажает меня на лавку:
— Сиди, дыши… И сними ты уже эту маску…
Я не успеваю ничего сказать, никак воспрепятствовать.
Каз срывает с меня маску… И замирает.
Я смотрю в его лицо, с удивлением понимая, что происходит что-то странное.
Каз смотрит на меня так, словно… Словно призрака увидел. Наверно, я точно так же выглядела совсем недавно, когда первый взгляд на него кинула и оторопела от его сходства с моим самым страшным кошмаром…
Хорошо, что это был лишь визуальный обман, и теперь я в этом уже окончательно убедилась.
Каз — не Алекс, это точно. И он меня не
