взбесила его, обвинив в непримиримости!
Мика потер переносицу, понимая, что бросил Куинн перчатку, когда отказался поручиться за нее перед куратором музея. Он намеренно пошел на эту конфронтацию. И Куинн подобрала перчатку и швырнула ему в лицо.
«Если ты способен так безжалостно выбросить из своей жизни сестру, какая участь ожидала бы меня?»
А она хочет проверить? Если да, то это новость для него, потому что она всегда утверждала, что готова быть где угодно, только не с ним.
— Синьор? — Голос экономки ворвался в его размышления. — Машина подана.
Званый ужин. Мика едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Его тетка хладнокровно давила на рычаги, управляя светским обществом, и всегда заботилась о собственных интересах. А так как эти интересы включали процветание семьи Гулд, временами от нее была польза.
Мика согласился встретиться с мужем ее внучки под тем предлогом, что тетка просила взять его на руководящую должность, хотя у парня еще молоко на губах не обсохло. На самом же деле Мика подозревал, что тетка собирается подсунуть ему в жены племянницу или дочку влиятельного человека. Еще он предполагал, что на ужине пойдет речь о какой-нибудь недвижимости или проекте, на который, по мнению тетки, ему следовало бы обратить внимание. Все это будет продолжаться не менее двух часов и сопровождаться изысканными блюдами и тщательно подобранным вином. Тетка была умелой и гостеприимной хозяйкой, правда, на этом ее положительные качества заканчивались.
Мика надел пиджак и пошел к машине. Солнце клонилось к горизонту и отбрасывало длинные тени. Легкий ветерок приносил с собой запахи лета: сухой травы, выхлопных газов от моторок на озере. Салон машины с поднятыми стеклами и включенным кондиционером отсек все эти запахи.
Водитель умело выехал на дорогу, и вскоре они уже стояли в обычной для вечера пробке. Мика достал телефон. Может, позвонить Иден, подумал он. И тут же решил повременить, дождаться момента, когда будет один. Продолжая вертеть в руках мобильник, он спрашивал себя, как Куинн удалось добиться, чтобы он чувствовал себя виноватым. Проклятие, как у нее это получается?!
— Думаю, там авария, сэр, — сказал водитель. — Я вижу «скорую».
Мику охватило дурное предчувствие, но он отмахнулся от него. Однако предчувствие не исчезало. И было оно почему-то связано с Куинн, хотя он и не слышал шума двигателя, когда она уезжала. Вероятно, она поехала на автобусе, правда, он не знал, где ближайшая к его дому остановка. Он вообще не знал, в каком направлении она поехала, но догадывался, что ею владело негодование.
— Все, «скорая» уехала, — сказал водитель. — Теперь поедем.
По какой-то необъяснимой, абсолютно нелогичной причине у Мики бешено забилось сердце. Когда они добрались до перекрестка, он увидел полицейского, разговаривающего с женщиной. Женщина держала в руке что-то красно-белое.
— Остановите! — закричал Мика и выпрыгнул из машины прежде, чем водитель успел отъехать к тротуару, чтобы припарковаться.
— Дайте взглянуть! — обратился он к полицейскому.
Тот насторожился, решив, что имеет дело с сумасшедшим, а женщина испуганно протянула ему телефон.
Именно этого и боялся Мика. Экран был разбит и покрыт паутиной трещин. На задней стороне отпечатались следы покрышек. У Мики потемнело в глазах, ноги стали ватными.
— Синьор, вы знаете, кому принадлежит телефон? — Голос полицейского доносился до Мики издалека.
— Знаю, — выдохнул он.
Глава 5
Куинн ждала, когда подействует обезболивающее, однако знала, что его действие не избавит ее от мучений, так как эти мучения не были физическими. И новыми для нее они не были.
Вывих плеча доставлял ей такую боль, что она едва могла дышать, зато ее больше не трясло в «скорой», которая тащилась по узким улочкам Белладжио. Теперь она лежала на больничной койке в отделении неотложной помощи и пыталась понять, о чем по-итальянски говорят за шторой… кажется, говорили о ее медицинской страховке.
Она отдала свой бумажник какой-то женщине, и в нем нашли ее карточку. Только страховка у нее была студенческой, с низкой страховой премией. Сомнительно, что ее хватило бы на лечение.
Куинн уже с ужасом представляла, что ей придется иметь дело с бюрократией, но воспринимала это стоически, помня о том, что подобными проблемами ее жизнь была насыщена всегда.
Депрессию усиливала и утрата Иден, единственного человека, которому можно было бы позвонить в подобном случае. Несмотря на то что бросила в лицо Мике обвинение в том, что тот отказывается общаться с сестрой, она сама избегала долгих и откровенных разговоров с Иден, ссылаясь на то, что у нее куча дел. Ей не хотелось, чтобы подруга догадалась, какие чувства владеют ею только из-за того, что Иден влюбилась, вышла замуж и зажила своей жизнью.
— Синьорина Харпер? — Штора отодвинулась, и сестра сочувственно улыбнулась ей. — К вам посетитель.
Мика в белом пиджаке выглядел чрезвычайно сексуально. Куинн закрыла глаза — в ее распоряжении был только такой способ защиты от него.
— Тебя сбил велосипедист?! — с возмущением спросил он, как будто виновата в инциденте была она.
— Наверное, я действительно слишком тощая — он не заметил меня за фонарным столбом, пока я не вышла из-за него.
— И вышла прямо ему под колеса. Зачем ты это сделала?
— Я ненамеренно! Это получилось случайно! Загорелся сигнал для пешеходов. Машины остановились. Я подумала, что можно идти.
На самом деле велосипедист не снизил скорость, когда загорелся красный, и попытался проскочить перекресток. Он не особо извинялся, когда сбил ее. У него кровоточили подбородок и колено. Вероятно, он сейчас лежит в соседней палате, где ему промывают и бинтуют раны.
— Хорошо еще, что ты в сознании, — сказал Мика.
Куинн боялась верить в то, что он перепугался за нее.
— Ты имеешь представление о своем состоянии? Медсестра сказала, что у тебя вывих плеча. Ты ударилась головой? Что-нибудь сломала?
