импорту и экспорту товаров. В том числе и оружия, которое производилось в Империи.
Я с искренним удивлением посмотрен на него.
— Первый раз об этом слышу, — тут мне даже врать не пришлось.
— Уверены?
— На все сто процентов.
— Хм... Как интересно. Знаете, что я вижу, Владислав?
— Сами мне скажите.
— Мы уже давно следим за Владивостоком. У нас, как вы знаете, в последнее время довольно напряжённые отношения с Японией. Особенно после конфликта на Сахалине. Да и восток Империи слишком долго варился в собственном соку. Мне кажется, что одна семья, в попытке вернуть потерянное благосостояние начала заниматься контрабандой. И, вот ведь, какое совпадение. Этот род, я пока не буду тыкать пальцем, давно владел обширными связями в торговле, да и к тому же ещё и имел значительную долю в портах Владивостока. Ну, как? Никто на ум не приходит?
Хм-м-м...
Я откинулся на кресло, пытаясь что-то сообразить. К сожалению, выходило плохо. Из-за учёбы в академии, Влад практически не участвовал в деловой жизни семьи. Да и отец явно не торопился посвящать его в них после возвращения. А если и собирался, то всё равно не успел.
Но кое что в «своих» воспоминаниях я найти смог. Однажды, через месяц или около того, после возвращения Влада из академии, к ним в усадьбу приезжали несколько японцев. По крайней мере именно так их запомнил сам Влад. Они встретились с отцом в его кабинете, после чего уехали, а глава Рода Коршунов весь вечер ходил мрачным, как туча.
Выходит, что в последних проблемах Коршунов виноваты японцы? Так что ли? Или же нет?
Честно говоря, понятия не имею. Но выяснить это я собираюсь. Для моих целей потребуется помощь.
Видимо пока я размышлял, что-то отразилось на моём лице, раз Голотов вдруг улыбнулся ещё сильнее.
— О чём думаете, Владислав?
— О том, что это абсолютно не ваше дело, Михаил Александрович, — в тон ему отозвался я. — Вы, к слову, так и не ответили на мой вопрос. Я арестован?
— Нет, пока ещё нет.
— Тогда, с вашего позволения, я буду очень благодарен, если вы вернёте мне мои вещи, деньги и доставите обратно в аэропорт. Мне ещё домой лететь.
— Не уж-то собираетесь вернуться обратно во Владивосток, — удивился он.
Как будто он этого не знает.
— Верно.
— С учётом всех ваших проблем?
— Там, где одни видят проблемы, Михаил Александрович, я вижу возможности, — я поднялся со стула, ожидая, что в этот самый момент сюда могли ворваться те самые мордовороты, что сопровождали меня во время поездки.
Боялся ли я их? Да нет. Не особо. Сейчас выиграть в равном бою я , наверное, не смогу. А вот сбежать я сумею. Это уж точно. Ну, по крайней мере мне хотелось в это верить. Другое дело, что я очень хорошо понимал, чего именно добивался этот хмырь, Голотов. И если я не ошибаюсь, то сейчас он...
— Что же, думаю, что в этот раз мы и правда можем попрощаться, — с напускной доброжелательностью произнёс он, а затем указал пальцем на раскрытую папку. — Вы бы взяли её с собой, что ли. Перелёт до Владивостока не быстрый. Вдруг почитать захочется?
Ну, конечно же. Как я и думал.
— Уверен, чтиво занимательное, — с точно такой же фальшивой улыбкой посмотрел я на него.
— О, вы даже не представляете на сколько. В особенности двадцать седьмая страница.
Хмыкнув, я поддел пальцем лежащие на столе бумаги и открыл ту самую, двадцать седьмую страницу.
Там оказалась фотография, дополняющая короткую справочную заметку. Высокая и стройная блондинка, с длинными, цвета платины волосами, вздёрнутым аккуратным носиком и ярко зелёными глазами.
— А это...
— Мой номер есть в этой папке, — пояснил Голотов. — Позвоните, если вдруг встретите её.
— И с чего вы так уверены, что я её встречу? — не удержался я от вопроса.
Только вот ответа не получил.
— Я очень настоятельно рекомендую вам позвонить, Владислав. Уверен, что в противном случае последствия вам не понравятся, — вместо этого произнёс он и из его голоса пропал любой намёк на показное веселье.
Пару секунд я стоял, размышляя, что ответить, а затем просто закрыл папку, забрал её со стола и направился на выход.
***
— Ваше сиятельство, простите меня за вопрос, но стоит ли его отпускать? — спросил подошедший к Михаилу мужчина. — Вы же прекрасно знаете, что его отец работал с японцами. У нас на руках доказательств столько, что мы могли бы закопать то, что осталось от их рода.
Граф Михаил Александрович Голотов, начальник Второго Специального отдела ИСБ, только покачал головой.
— А какой смысл, Володя, — сказал он, глядя на то, как молодой Коршунов забрался в машину. — Сейчас нам от этого не будет никакого толка. Так, разве что репортёры, да новостные сводки взбудоражим на недельку и не более. Да и оставленное его отцом предсмертное письмо убирает пацана из под удара.
— Ну, мы как минимум могли бы лишить его титула, — предложил личный помощник графа. — То чем занимался его отец уже достаточно веская причина.
Будучи простолюдином, Владимир поднялся с самых низов, попав в Имперскую Безопасность и смог стать первым доверенным лицом одного из самых влиятельных людей в Империи.
Естественно, что мало кто об этом знал. Голотовы не особенно распространялись насчёт своих... активов.
А ещё Владимир очень недолюбливал наглых и борзых аристократов, считающих, что титул делал их неприкосновенными. Сколько таких, считающих будто закон им не писан, потом буквально сопли пускали, едва только ИСБ начинала стучаться в их двери.
— А, зачем? — задумчиво спросил Михаил, наблюдая за тем, как машина выехала за пределы его собственной усадьбы. — Только лишняя морока. У Коршуновых ни осталось практически ничего. Меня куда больше волнует те с кем работал его отец. А презумпцию невиновности у нас вроде ещё не отменили.
— Да, Ваше Сиятельство, — с разочарованием согалсился Владимир. — К сожалению, не отменили.
С другой стороны, он сейчас полностью признавал правоту своего господина. Ведь в конечном итоге их интересовала куда более крупная рыбёшка нежели этот пацан.
И следующие слова Графа Голотова полностью подтвердили это.
— Володя, пусти слух по нашим каналам во Владивостоке о том, что пацан возвращается домой. Посмотрим, кто на него клюнет.
Михаил улыбался, глядя
