не нужно было снова встречаться с ним взглядом, чтобы его сердце заболело сильнее, чем уже изнывало. У него всё ещё имелся единственный вариант, ещё один шанс убедить её в обратном — и он собирался им воспользоваться, нравится ей это или нет. Он позволит ей немного поспать, а потом сделает единственное, что ему оставалось сделать, чтобы заставить её передумать.
Он посмотрел, как она уходит, а затем вернулся в комнату к Ксавьеру.
Ксавьер стоял у стола, просматривая бумаги, без сомнения, проверяя подлинность подписи.
— Это неправильно, Ксавьер. И ты это знаешь, — произнёс Макс с порога.
Ксавьер повернулся к нему лицом.
— Что такое, Макс? Использовать лучшего агента, который у вас есть, для выполнения работы, с которой остальная часть твоей команды год за годом терпит неудачу? Я говорю тебе, у этой девушки есть талант. Она напоминает мне её отца.
— И он перевернётся в могиле из-за того, как ты ею манипулируешь. Точно так же, как ты манипулировал им.
— Что вдруг сделало тебя таким праведным, Макс? Ты сам подключил её к делу, помнишь?
— Она мой лучший агент. У меня не было никаких законных причин, чтобы оправдать отказ. Или, поверь мне, я бы так и сделал.
— Ты хочешь сказать, что мы допустили ошибку, назначив её?
— Конечно, нет.
— Хорошо, потому что мне бы не хотелось превращать её отстранение в увольнение.
Макс сердито посмотрел на него.
— Эта работа — всё, что у неё есть. И ты это знаешь.
— И это то, что делает её такой эффективной.
— Но недостаточно эффективной, чтобы противостоять Кейну в одиночку.
Ксавьер улыбнулся.
— Ты же не думал, что она поймает его сегодня вечером, не так ли? Когда она вот так сорвалась с места, твоё сердце, должно быть, подскочило до самого горла.
Макс пристально посмотрел на Ксавьера.
— Ты хоть на минуту подумал, что, отправив Кейтлин на это задание, возможно, решил все наши судьбы?
— Это немного чересчур драматично с твоей стороны, Макс.
— Тогда, какого чёрта, она ему нужна?
— Предполагаю, что у него есть потребность в её чтении теней.
— Почему её?
— Потому что она лучшая, Макс. Так что пусть она продолжает свою работу, — сказал Ксавьер. — Она выглядела так, как будто могла за себя постоять.
Макс прищурил глаза.
— Ты не веришь в это ни на минуту. Он точно знал, что делал, — он умолк. — Что, если он знает правду?
— Ты становишься параноиком.
— Я не просто прошу тебя, Ксавьер, я умоляю тебя — отстрани её от дела. Скажи ей, что ты передумал.
— Она единственная, кто может это сделать, и я не позволю ему снова ускользнуть из моих рук.
— А если я смогу заставить её изменить своё мнение, ты примешь это?
Ксавьер почти улыбнулся.
— Я видел, как она смотрела на него в комнате. Она не захочет уходить.
Макс шагнул к нему, его глаза сузились, когда он использовал каждую каплю самоконтроля.
— Вы оба ничем не лучше друг друга, ты и Кейн. Используете людей. Манипулируете людьми. В конце концов, получаете то, что хотите. Но я говорю тебе, если он причинит ей боль, твоя политика «не убивать его» ничего не будет значить для меня.
Ксавьер не дрогнул.
— Просто помни, с кем ты разговариваешь. И помни, что ты можешь потерять, что мы все можем потерять, если мы не схватим Кейна. Живым.
Макс выдержал пристальный взгляд Ксавьера, пока тот пытался испепелить его взглядом.
— А что, если это нечто больше? Что, если это больше, чем все мы? Что, если, отправляя её туда, ты даешь Кейну именно то, чего он хочет, в чём он нуждается? Что, если он тот самый, Ксавьер? Тебе это приходило в голову? Что, если Кейтлин — ключ к раскрытию пророчества? Что, если именно поэтому он хочет её?
— Это пророчество не имеет ничего общего с чтецом теней. Или Кейном.
— Потому что твой источник настолько надёжен и заслуживающий доверия?
— Потому что я бы не отправил туда Кейтлин, если бы хоть на мгновение подумал, что это то, чего он хотел.
— Думал… точно. Но ты не знаешь, не так ли? Мы знаем только то, что они нам рассказали. Я знаю только то, что ты мне сказал. Ты сомневаешься в Кейне, Ксавьер. Ты знаешь, как это опасно.
— Человечество не находится в непосредственной опасности. Вот почему существуют разделения. Вот почему Всемирный Совет работает с представителями вампиров, чтобы поддерживать мир.
— А что, если эти вампиры солгали? Или что, если они ошибаются? Если ты ошибаешься? Мы говорим о сотнях тысяч жизней, если они придут к власти. Мы говорим о том, что мир, каким мы его знаем, подходит к концу. И всё это из-за одного решения, принятого здесь сегодня в этой локации. Так что извини меня за то, что я ставлю под сомнение твой авторитет.
Ксавьер даже не дрогнул, пока несколько мгновений изучал его в тишине.
— Если ты хочешь, чтобы я помог Кейтлин через четыре дня, предоставь это ей. Потому что я могу пообещать тебе: если ты вмешаешься, ты будешь сам по себе. Мы оба знаем, что на свете есть вещи похуже Кейна. Гораздо худшие судьбы. Я нужен тебе. Я нужен ей. И не забывай об этом.
ГЛАВА 4
Кейтлин стояла в дверях своей крошечной квартирки на втором этаже, обозревая беспорядок, который свидетельствовал о её балансе между работой и личной жизнью: наполненная тарелками раковина и сушилка; переполненное мусорное ведро, полное пустых пакетов на вынос; повсюду разбросаны бумаги и кружки.
Она закрыла дверь и бросила свою рабочую сумку на пол, сняла пальто и кинула его на кухонную столешницу по пути к дивану. Она присела на край, упершись локтями в колени, и опустила взгляд на папки с делами Кейна, всё ещё разбросанные по кофейному столику. Она вытащила наполовину выглядывающую фотографию. Снимок был сделан во время одной из его ночных сделок. Он не смотрел прямо в камеру, но на его губах был заметный намёк на улыбку, улыбку, которая в жизни была ещё более неотразимой. Она задержалась на лёгком проблеске резца, от которого теперь по её телу пробежал знакомый тёплый румянец.
Чёрт, она играла в опасную игру. Она знала это. Макс знал это. Ксавьер знал это. И если бы они знали всю историю, они бы забрали у неё дело за долю секунды.
Профессионал в ней знал, что пришло время отступить. Профессионал в ней никогда бы изначально не ввязался в это дело, зная мгновенное физическое влечение, которое она почувствовала,
