что Грантербер приложил максимум усилий для убеждения?
— Это громко сказано. Мы только поцеловались, — растеряно обронила я, пряча глаза от стыда.
Это ж надо было так попасться. Но я была уверена, что за нами не мог никто наблюдать. Слишком уж далеким и тенистым был наш укромный уголок. Если только не специально за нами следили.
— Сальма, не сгущай краски. Дети всего лишь поцеловались. Неужели ты сама не помнишь, как...
Матушка предостерегающе взмахнула рукой.
— Нет, дорогой мой, я все помню, и как быстро потом появилась на свет Витори!
Мне было жаль, что эта новость стала достоянием общественности, но вместе с тем в глубине я уверялась, что только по материнской указке за нами могли следить. Но зачем? Чтобы погубить мою репутацию? Так они и так ниже некуда: засидевшаяся старая дева девятнадцати лет от роду, с мизерным приданным не смогла охомутать ни одного представителя даже незнатной или побочной ветви. Да я даже конюха не смогла бы очаровать!
— Господин Грантербер сделал нашей малышке предложение, поэтому тебе не о чем переживать, — попробовал защитить меня отец.
— Это не имеет никакого значения. Где была Барни, что допустила это?
Правильно, всю ответственность нужно было на кого-то возложить. И нет, чтобы сказать, что сама недоглядела в воспитании дочери, обязательно обвинить кого-то другого.
— Мама...
— Я всё сказала. Следующий твой выход из дома будет только к алтарю!
Взмахнув пышными юбками, мама выплыла из комнаты, оставив горькое послевкусие от разговора.
— Ты разочарован во мне? — я чувствовала себя виноватой именно перед папой.
— Нет. Ничего на этом свете не способно заставить меня разочароваться в тебе.
Эти слова были, как бальзам на истерзанную душу.
— Тогда мне срочно нужно написать Эрику, ведь через пару дней наша свадьба.
— Я бы так не торопился и дождался письма от жениха. Все-таки мужчина должен сам проявить инициативу.
С этим было трудно не согласиться. Я кивнула и устремила свой взгляд в окно. Граф с трудом встал, опираясь о диван, но он очень не любил, когда ему помогали, поэтому я сделала вид, что ничего не заметила и мысли мои далеки. А ведь они и в правду были далеки, но от безысходности. Ситуация, которая весьма комично начиналась, становилась все более похожей на драму. Не так мне виделось будущее.
В двери отец встретился со Сматсом. Он нес на подносе письмо. Я взглянула на него. Как и следовало полагать, оно уже было распечатано. Значит, матушка уже прочла его содержимое. Но это было совершенно не важно, если Грантербер не упоминал ничего провокационного.
"Я не могу обещать сделать Вас самой счастливой на этом свете, но приложу все силы, чтобы Вам не пришлось пожалеть о принятом положительном решении. Я не могу обещать Вам любви, но могу гарантировать уважение и верность. Выбор только за Вами." — гласила записка внутри.
Я прижала конверт к груди, понимая, что он был честен на сколько это возможно.
— Сматс, подай мне письменные принадлежности. Я должна написать ответ.
Когда мое поручение было выполнено, то я быстро черканула несколько строк и перечитала их. Вроде бы неплохо. Я надеялась, что господин Грантербер верно истолкует послание.
"Я не могу обещать Вам свою любовь, но гарантирую подарить ее нашим детям, как и всю себя".
Этого должно было быть достаточно, чтобы принять послание за согласие.
Отложив письменные принадлежности, я прижала руки к щекам, в очередной раз поражаясь, как небольшая ложь способна в один миг изменить жизнь двоих.
14
Эрик Грантербер
— Аргейл, ты только послушай, что она мне прислала, — воскликнул я, хватая бокал с "Ядом дракона", и удобно располагаясь на диване, закидывая ноги на мягкую поверхность. — "Я не могу обещать Вам свою любовь, но гарантирую подарить ее нашим детям, как и всю себя".
— И что тебя смущает? — друг, как обычно, был сама невозмутимость. — Разве ты сам желал заключить не брак, а деловую сделку?
На миг замер и задумался. Конечно, я был уверен, что плутовка согласится на все мои условия, но уж никак не ожидал, что она посмеет отплатить мне той же монетой.
— Но это же вызов, — я сделал глоток огненной жидкости и поморщился.
Ядреный напиток никогда мне особо не нравился, но в последнее время без него было никак. Ни одна другая настойка в исполнении Ксандра не была способна успокоить меня.
— Да, который ты ей бросил, а она подхватила. Терпи, друг мой — это только начало.
Я был готов взорваться в праведном негодовании. Но если Витори намерена играть, то я ничего не мел против, особенно, вспоминая сегодняшний поцелуй. Волны желания накатывали, откликаясь в штанах. Нужно было просто немного подождать. Всего несколько дней, и она не сможет мне отказать. Было бы мое на то желание, Витори уже сегодня сказала бы "да", но начинать супружескую жизнь со столь нечестной игры. Это должно было быть только в законном браке, все как полагается.
— Ты на себя бы посмотрел со стороны. То бросаешься на адептов, то на преподавателей. Всему виной твоя собственная маленькая привязанность к учащейся, — никогда мне не хотелось так сильно никого задеть, как сейчас.
Ксандр только улыбнулся. Его не трогали мои слова, он пребывал в слишком уж хорошем настроении. Всему виной влюбленность, но таким друг нравился мне гораздо больше. Он словно ожил.
— Прибереги свои силы для более важных переговоров, — только и сказал он посмеиваясь.
Я отложил стакан и вскочил со своего места. Нужно было срочно написать ответное письмо.
"Если мы достигли соглашения, ждите завтра подмогу."
Я зарядил вестника и отправил по адресу. Очень надеялся, что потенциальная теща не начнет вставлять палки в колеса. Уж она-то уже
