спасения. Попросила знакомую из его класса выложить запись в чат. Рассказала липовую историю, заливаясь в слезах и истерике. Говоря, что делала все для поступления. В какой-то момент упомянула Милана, однажды застукавшего меня и снимающего на камеру. После вышесказанного начала захлебываться еще сильнее, делая вид, в попытке связать хоть слово. Закрепила тем, что в итоге Милан превратил меня буквально в раба через шантаж. Закончила рассказ на том, что боялась сказать правду, так как многие знают, что у меня проблемы в семье. Не было доказательств в мою пользу. Боялась, что это всплывет выше учеников и т. д.
Ее удивлению не было предела. Что сам Милан и на такое способен. Парень, ведущий себя всегда спокойно и сдержанно, помогающий одноклассникам, если того потребует. С трагедией в жизни. Но запись принуждает ее усомнится в своем устоявшемся мнении. Как много могут сделать слезы и слова. Подкрепленные доказательствами, цементируя сказанное намертво.
Огласки в стенах класса будет достаточно, и это не выйдет на общее обозрение всей школы. Да и даже если выйдет, то из-за размера школы, затеряется в потоке остальных событий.
***
Утром иду в школу, как обычно. До калитки оставалось метров двести, как вдруг сзади на повороте меня дернули за плечо и прижали к стене. Щурясь от неожиданности, потихоньку начала открывать глаза. Напротив стоял Милан.
— Привет, давно не виделись. Решил возобновить наши отношения и не дождался вечера, — подкалывая, произнесла я.
Отпустив куртку, сделал шаг назад, за угол, видимо, чтобы его не увидели и сдержанно начал говорить:
— Ты что себе позволяешь? Забыла свое место?
— Так и знала, что ты не такой чистый, каким себя выдаешь, — уже серьезным тоном говорю я. — В ином случае ты бы ко мне не подходил. Значит у тебя однозначно есть проблемы в школе, — с небольшой ухмылкой закончила я.
— Я все еще могу слить тебя! — резко сказал он.
Говорит тихо, уже намного аккуратнее, чем тогда. Сказал так, чтобы только я могла это услышать.
— Конечно, можешь. Но ты уверен, что тебе поверят и не обвинят в обмане и фотошопе? Ты мог меня уничтожить, будь ты раньше. Но не сейчас. Учитывая, что у тебя все же есть проблемы в самом классе, в которых до этого я разочаровалась, ибо твоя одноклассница отзывалась о тебе только в положительном ключе, — напористо выказала я.
Он молчал и даже в этот момент был сдержан, практически смотря в упор лица. Увидев его глаза так близко, впервые за все время я осознала — он хуже, чем монстр. Он дьявол во плоти. Наслаждающийся болью и властью, причиняемой людям. Правду говорят, глаза — зеркало души. Он прижал меня, потому что хотел показать в тот момент. Показать свое превосходство даже в такой ситуации. Только одно все бросалось. Я и раньше знала, что он трепетно относиться к своей одежде. Постоянно чистые до блеска туфли, выглаженные брюки и пиджак. Практически джентльмен, если бы не школьные издержки. Хоть на нем пальто, а пиджак скрыт. Только сейчас заметила, что каждый раз перед тем, как начать говорить, он делает что-то руками: отряхивает брюки, постукивает туфлями, прячет руки. И только после начинает. Если вспомнить, то и раньше такое было. Он постоянно при завершении диалога или действия поправлял одежду, особенно при напряженных ситуациях. Может ли быть такое, что таким образом он себя успокаивает? Может даже инстинктивно?
— Хах, а я хотел сделать это послезавтра. Но видимо меня опередили. Так еще какая уверенная стоишь передо мной. С какого момента? Мне казалось, я полностью тобой владею, — немного помолчал, смотря на меня, снова продолжил. — Неужто с того момента, когда не было в школе. Произошло то, что в несколько раз опаснее? Интересно узнать, кто или что это, — без какой-либо злости и криков закончил он.
— А ты все не колеблешься, посмотрим надолго ли. С этого момента наши отношения завершены, — сказала я, поправила челку и направилась в школу.
Глава одиннадцатая
Ситуация не из приятных. Да что уж тут скрывать, полная задница. Не представляю, что ждет меня в школе. Девчонка сделала так, чтобы новость не вышла за пределы класса, обезопасив свою шкуру. Получается, я сам загнал себя в угол, из которого теперь не выбраться. С другой стороны все говорило о том, что рано или поздно меня вскроют. Раз так, тогда лучше пусть это будут школьные дела и не более. Но даже так обстановка хуже некуда. Я подошел к калитке, несколько раз озарился вокруг. Никого из класса не было. В этот момент немного отлегло, даже проскочила мысль, что смогу решить вопросы, переведя все в недоразумение. Это состояние продлилось до того момента, пока не подошел к своей вешалке. На ней был нарисован человечек из палочек с проколотым крючком замест головы и надписью “Даигрался”. Серьезно и вот от этих людей идет угроза в мой адрес? Это даже унизительно. Меня могут избить эти плебеи. Но тем неимение это так. И груз озабоченности камнем вернулся в тело. Дальше идти не было никакого желания. В этот момент в голове появилась мысль: “Не попробовав — не узнаешь”. Какой блять идиот придумал эту пословицу. Видимо в тот момент, когда кому-то она пришла в голову, человек занимался мечтами и грезами, а не реальными проблемами. Посмотрел бы в лицо этому человеку, окажись он на моем месте.
Дверь класса была закрыта. Потянувшись к ручке, на секунду остановился и собравшись с мыслями открыл дверь. Переступив порог, весь класс одновременно обернулся, смотря на меня презрительным, поедающим взглядом. Ожидая упреков и тонны оскорблений, приготовился слушать помои льющихся из их ртов. Но никто не подал и звука в мою сторону. Вместо этого развернулись и продолжили заниматься своими делами. Влад единственный, кто не повернулся посмотреть, а просто продолжал играть в телефон, как и сейчас. Только немного улыбаясь. Ну хоть что-то не меняется в этой жизни. Отброс он и в Африке отброс. Я в свою очередь направился к парте. Естественно там сидела Анфиса. Сейчас узнаю, насколько плохи дела, хотя по бумажке в раздевалке дает понять, более чем. Снимаю рюкзак с плеча, вешая на крючок, отодвигаю стул. Садясь за парту.
— Негодяй же ты, — сказала она.
— Что ты лепечешь себе под нос. Можешь конкретнее выражаться? — намеренно задаю глупый вопрос.
Включу дурака. Будто не понимаю, что она говорит про Лилию. Намеренно выведу ее из себя, чтобы точно ничего не скрыла.
— На счет Влада. Это был ты, — утверждая,
