class="p1">Юрий попытался двигать ногами, изобразив гусеницу, попавшую в паутину. Но против мощных рук самые мощные мышцы тела оказались бесполезны. Локти Юрия были свободны, но сделать он полусвободными руками ничего не мог. Беспомощные вращения предплечий были безобидны для Батыя, зажавшего его, словно тисками.
Юрий уже почти потерял всякую надежду и его двигало больше отчаяние, чем какое иное чувство. Движение тела и рук было почти агонией, как Батый неожиданно закричал у него прямо над ухом. Кричал он пронзительно и почему-то тонко, хотя, судя по такой махине, из горла его должен был бы вырываться бас теплоходного гудка. А тут — всего лишь паровозный свисток…
— У него нож! — вопил он. — Моя нога!
Упоминание о холодном оружии заставило призадуматься его сподвижников, а потом, отпрянув, отскочить подальше. Им показалось проще и безопасней ретироваться за спину Батыя, изображая сопереживание его травме. Тот завывал на полу, обхватив двумя руками кровоточащую ногу.
— Пойдем со мной, — услышал Юрий шепот из темноты.
Миха не уходил далеко и, как только Юрия оставили в покое, потянул его за рукав:
— Оставь их, нам нужно выполнять план.
Пушистик спустился с потолка и угнездился у него на плече.
— А им не надо? — не понял Юрий, сомневаясь в способности Батыя работать.
— Ты думаешь, что они работали раньше? — грустно усмехнулся Миха. — Ни шиша. Каждый должен был выполнить свою норму и еще сверх того, чтобы закрыть за них план. Ты мне лучше скажи, почему тебя Дрын на дробилку не определил? Там безопаснее. Знаешь, сколько тварей разных под землей обитает?
— Для меня самая страшная — это Батый.
— И то верно… Но все-таки посматривай по сторонам. Увидишь что непонятное — сразу беги. Если успеешь. Вот твой штрек, а вот мешки. Как набьешь один, выволакивай его в штольню, сюда, то есть. Не забудь надеть маску!
В отличие от широкого главного коридора, штрек был узкой расщелиной явно искусственного происхождения. «Кротовая нора, — вспомнил Юрий. Вот именно, что нора». Вздохнув, он нацепил на лицо маску и полез внутрь.
Пространства хватало разве что ползти на четвереньках. Взмахнуть киркой от плеча еще было можно, а выпрямиться — уже нет. «И могилы не надо», — подумал Юрий, шевеля коленками.
К каторжному труду его душа не лежала, особенно после случая с Батыем. Но и выделяться среди других не было резона, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.
«Что произошло там, у могил? Какую рану получил Батый?» — на ум Юрия пришло только одно разумное объяснение, связанное с видением когтя на его руке. Он посмотрел на свою ладонь, сжал и разжал кулак — все, как обычно. Пальцы, как пальцы, ничего нового.
Оставив размышления над тем, что произошло, на потом, он принялся рубить скалу. Первые удары успеха не принесли, потому что они были вполсилы. Надежда на большие мышцы оправдалась лишь тогда, когда ударять пришлось, вложившись в удар от всей души. Вот тогда порода подалась, и скоро один из заготовленных в забое мешков был почти полон.
К счастью, Юрий не стал добивать его доверху, иначе на то, чтобы выбраться с ним из «норы» сил бы пришлось потратить вдвое больше, чем его наполнить. А работа уже стала утомлять.
Грустно было и то, что в центральном коридоре уже стоял мешок соседа и гораздо более полный, чем его собственный. Юрий не стразу заметил, что около стены стоял не только мешок. Человек в красной лагерной робе вышел из тени неожиданно, рассчитывая вызвать испуг, но Юрий утомился не только работать, но пугаться тоже.
— Ты, что ли, новенький? — спросил тот, как только понял, что не произвел должного эффекта.
— Я, — устало ответил Юрий, усаживаясь на пол.
— Бегом на седьмой участок! Срочно, приказ бригадира!
— Да что случилось? — Юрию не хотелось не то, что бежать, а даже подняться и встать на ноги. — Какой от меня прок, я же первый раз в этой проклятой шахте и ничего не знаю и не умею?
— Я почем знаю? — лицо шахтера было темное от пыли, а половину его закрывала маска, поверх которой разглядеть можно было только сверкающие глаза. — Дрын приказал — я исполняю! Бегом, он сказал! Я — здесь, а ты — там! Понятно?
Юрий подумал, что Дрын имел некое другое основание его вызвать, нежели производственная необходимость. Может быть, устраивая рокировку, он хотел защитить его от Батыя, который будет искать встречу с ним, чтобы отомстить?
— Где этот штрек?
— Вот ты балда! Иди по главной штольне назад и ищи цифру на стене. Как узришь семерку, залезай, будешь на верном пути.
Коридор, который имел в виду посыльный, был пустынный. Но около его разной величины ответвлений стояли мешки с породой. Теперь Юрий более внимательно присматривался к их стенам и был вознагражден — еле заметные цифры белели почти у каждой «кротовой норы». Судя потому, что нанесены они были последовательно, идти оставалось совсем немного.
Юрий перевязал и потуже затянул шнурки на ботинках, взяв половчее кирку выполнил несколько рубящих движений — мрачный вид подземелья нагонял тоску и дурные предчувствия.
Около штрека номер семь мешка с породой не стояло. Да и выглядел он не совсем, как обычная кротовая нора. Был он выше и шире. Идти можно было в полный рост и два человека могли бы разойтись, не задевая друг друга локтями. Единственным недостатком была капающая с потолка вода. Зато, стены штрека подпирали деревянные сваи, чего не наблюдалось в остальных. На первый взгляд Юрию показалось, что штрек заброшен, но, с другой стороны, не мог же Дрын направить его в пустой забой? «Разберусь на месте. Если что — сразу назад,» решил он и сделал первый шаг в расступающуюся темноту.
Юрий шагал по штреку, рассматривая потеки на стенках. Штрек не был прямой. В стенах были видны чернеющие проемы — это уходили в стороны неширокие ответвления, а сам штрек несколько раз делал повороты, и за одним из них внезапно кончился. Перед Юрием была глухая стена с белеющей на ней надписью. Мелом было криво, как видно наспех, выведено слово «Смерть». А для полной ясности внизу был пририсован такой же кривой, как надпись, косоглазый череп.
Юрий провел пальцем по надписи и потер оставшийся на подушечках мел. Впрочем, и без этой экспертизы было совершенно понятно, что надпись и рисунок сделаны недавно.
Итак, это
