почувствуем, моя девочка.
И он стал что-то ей объяснять, обещать и как-то увещевать о том, что не все потеряно и все наладится. Лина, услышала отеческую заботу, и несмотря на ее вспыльчивый характер и душевное состояние, ей стало тепло и надежно, она поверила словам доктора.
Алексей Андреевич же ощущал приятное щекотание в области живота, его наполняла мальчишеская радость от такого близкого общения с этой молодой женщиной. Лина оказалась совершенной красоткой, по сравнению с тем, в каком состоянии он ее принял в ту памятную ночь, когда она попала в аварию.
Доктор старался изо-всех сил успокоить свою пациентку, так как понимал, что ее здоровье очень зависит от эмоционального состояния. Он распорядился, чтобы принесли стакан ананасового сока женщине. Лина с удовольствием его выпила, и уснула, так как Алексей Андреевич подсыпал туда снотворного.
На следующий день доктор прямо с утра был уже у кровати пациентки, на столике в вазе стоял букет розовых пионов, который издавал легкий аромат яблок.
– Как у нас дела, как спалось очаровательной девушке?
Лина невольно заулыбалась.
– Вы что же, доктор, ночевали здесь? – не без кокетства спросила она.
– Ну почему? Я только зашел, обход у меня. – промурлыкал он в ответ.
– И цветы от Вас, я так подозреваю?
–Не скрою, да. И с большим удовольствием.
– А Вашей жене понравится, если она узнает, что Вы своим пациенткам цветы носите? – не смогла удержаться довольная женщина.
– Ну а мы ей не станем говорить, хорошо? – сказал врач, хитро улыбнувшись.
Тут Лина, услышав не тот ответ, какой ждала, разозлилась, что этот врач женат, вспомнила про свои ноги, (она, кстати, не знала, что еще и беременна), и опять сорвалась в истерику. Пришлось поставить нитразепам. И через некоторое время она провалилась в сон.
Психолог стал каждый день работать с пациенткой. Были постоянные срывы, истерики, Лина хотела покончить жизнь самоубийством, она не очень была рада, когда ей сказали, что она в положении. Неделя вышла очень сложная, женщина была на грани жизни и смерти. Влад каждый день посещал жену, хоть и давалось это ему с трудом.
Алексею Андреевичу в паре с психологом пришлось приложить немалые усилия, чтобы женщину покинули суицидальные мысли, и прекратились истерики. И когда ситуация более -менее стабилизировалась, Влад сообщил Соне, что они полетят в Париж на недельку. Он распорядился, чтобы его секретарша нашла самую опытную сиделку для его жены, оплатил палату в клинике, сказал, чтобы его держали в курсе по поводу состояния здоровья Лины и стал собираться в путь.
Соня пыталась отговорить его от Парижа в такой момент, но все было напрасно, он был тверд в своих намерениях. Соню же одолевали двоякие чувства: Франция была ее давней мечтой, она больше даже и не знала, чего еще можно желать, и, с другой стороны, Лина- которая была сейчас в сложном положении, к которому она считала себя причастной.
Как бы то ни было, влюбленные взошли на борт самолета, и стальная птица понесла их на землю французов. Днем Влад встречался с людьми, всегда беря с собой Соню.
Соня поначалу очень неуверенно себя чувствовала в роли спутницы, скованно держалась. Но мужчина ее был всегда рядом, что-то подсказывал, направлял и вскоре девушка преобразилась, воодушевилась и стала уверенной женщиной. У них родился неплохой тандем для работы: Соня тонко чувствовала, когда она может проявить инициативу, а когда лучше промолчать, ее природная мягкость характера успокаивающе и доверительно влияла на людей, работающих с ними.
Паре почти удалось не думать о неприятностях, оставшихся на родине, к Владу вернулось его жизнелюбие, решительность и самое главное- открытая улыбка на его красивом лице. Они много гуляли, мужчина взял на себя роль гида рыжеволосой девушки. Соня была покорена милыми французскими улочками, речью местных жителей, ресторанчиками и вообще всем, что она открывала для себя. Ее гардероб пополнился нарядами от кутюр, она не без удовольствия демонстрировала все на своей фигурке любимому мужчине. Влад же улыбался как чеширский кот- ему нравилось одевать эту чудную девушку во все самое красивое, нравилось баловать ее и открывать новый мир.
Они сидели за столиком и наблюдали за людским потоком, на Соне было платье цвета неба, открывающее плечи, грудь и спину. Густая рыжая коса была откинута назад, выбившиеся локоны обрамляли загоревшее лицо. Соня доедала свое мороженое, наслаждаясь им как ребенок.
– Сонюшка, я приготовил для тебя сюрприз.
–Какой сюрприз, Влад- засмеялась она в ответ. – Ты, итак, меня балуешь, ты рядом, больше мне не нужно.
Они одновременно потянулись друг другу через столик и поцеловались.
– У тебя есть мечта, ты помнишь?
Их разговор прервал телефонный звонок.
–Владислав Юрьевич, у нас тут маленькие проблемки. Вам нужно срочно лететь в Москву- Это был его юрист, который вел все дела. Влад прикрыл ладонью телефон.
– Соня, ты посиди, ладно, закажи себе еще чего-нибудь, я сейчас.
Он отошел в сторону и энергично расхаживая взад и вперед, озабоченно говорил по телефону.
У девушки слегка засосало под ложечкой.
9 Глава
– Ну скажи мне, неужели ты собираешься этим заниматься всерьез? – Зайдя в комнату своего сына, Алексей Андреевич застал его жонглирующим теннисными мячами.
Артур не обратил на отца никакого внимания, и продолжал виртуозно подкидывать и ловить мячи руками. В комнате у юноши была установлена музыкальная аппаратура, электрогитара, на столе лежали листы бумаги со сценариями, ноты и много разных книг.
–Артур. – мягко, но с плохо скрываемым раздражением продолжал отец. – Ты что, скоморохом хочешь прожить свою жизнь?
Юноша откинул мячи в угол комнаты, и сел за свой стол.
–Пап, ну давай не будем, а? Я же тебе не мешаю лечить твоих больных, что ты ко мне пристал?
–Артур, я тебе запрещаю говорить со мной в таком тоне, слышишь?! – Алексей Андреевич еле сдерживал себя. -Лечить людей – это благородно, это по -мужски, в конце концов. А то, чем ты занимаешься – это не серьезно, шутовство какое-то!
–Па, я не собираюсь с тобой ругаться. Давай так: я не лезу к тебе, а ты не лезешь ко мне. Это что, так трудно что-ли?
Артур улыбался довольно доброжелательно, он был парнем спокойным и не конфликтным. Он продолжительно посмотрел на своего отца, пока тот соображал: что же ответить. Сын похрустел своей шеей, повернув голову вправо и влево, встал и хорошенько потянулся всем телом вверх за руками. Подошел к своей гитаре и начал играть.
Отец рассеяно наблюдал за своим сыном, думая о том, как же он не похож на него, и вышел из комнаты,
