не делали ничего необычного и не знаете, почему проклятие рассеялось. А если развяжете свой язык, помяните моё слово, вы умрёте. И не смейте с этого дня применять ничего, кроме тех благословений, которым вас обучают в академии. А если почувствуете странный порыв — гасите, не щадя.
Второй семестр. Часть 2
Для сдачи второго зачёта их снова привезли в госпиталь. На теоретической части предстояло пройти собеседование у дежурных целителей, чтобы подтвердить свою квалификацию. А на практической — вылечить пациентов.
— У тебя всё получится, не волнуйся, — подбадривал Ричарда Кристофер.
— У меня точно получится снять порчу, но не убрать её последствия, — мрачно откликнулся Ричард.
— Всё равно суммарный балл будет проходным, — пожал плечами Кристофер.
Как и в прошлый раз, на зачёте присутствовали и Этвуд, и Кэмпбелл. Сейчас Этвуд распределяла студентов по группам и формировала списки, в то время как Кэмпбелл стоял в стороне и что-то обсуждал с дежурными целителями.
— Ты стал часто за ним наблюдать, — заметил Кристофер.
— За кем? — не понял Ричард.
— За Кэмпбеллом, — и он указал в его сторону кивком головы. — У вас с ним опять что-то произошло?
— Ничего нового. Всё как обычно, — покачал головой Ричард. Он ещё не знал как относиться к предупреждению Кэмпбелла, и входили в «никому не говорить» и Кристофер с Джеймсом. А ещё ему было непонятно, что такого особенного в том, что у него выходит инстинктивно выполнять не существовавшие до сих пор благословения. Ведь когда-то давно и тех, что использовали они, не существовало, но однажды кто-то их просто изобрёл и впервые применил. — Просто думаю о его технике исполнения благословений.
— Да, он хорош, — согласился Кристофер и тоже внимательнее присмотрелся с Кэмпбеллу. — Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы именно он обучал нас практике, а Этвуд взяла бы теорию.
На устном собеседовании Ричарду не повезло: попалась пара вопросов по базовым основам, в которых он по-прежнему плавал. Зато практическое задание было лёгким: ему предстояло снять «молодую» порчу, прицепившуюся к предплечью паладина. Удалив все корни и ядро, Ричард осмотрел рану и улыбнулся: он не мог, как остальные, исцелить её одним касанием, но всё-таки рана была довольно простой, так что он вполне мог справиться при помощи слабых благословений в три подхода. Так он и поступил. Конечно, Этвуд снизила ему балл «за медлительность и неверно выбранную тактику лечения», однако зачёт приняла. Но Кэмпбелл как будто даже одобрительно кивнул, когда их с Ричардом взгляды встретились. И если это было действительно так, то это был первый раз на памяти Ричарда, когда Кэмпбелл его похвалил.
Учебный год заканчивался так же, как и начинался: в главном зале. Как и в прошлый раз ректор и деканы поздравили всех с успешно сданными зачётами, а выпускников — с итоговым экзаменом. На церемонии вручения дипломов Ричард стоял рядом с Кристофером и Джеймсом и, наблюдая за Хеленой, получившей свой диплом из рук ректора под аплодисменты, думал о том, что на этот раз не чувствовал себя в зале самозванцем.
— Какие планы на лето? — тихо спросил Джеймс, стараясь, чтобы профессора не заметили посторонних разговоров.
— Не знаю, — ответил Кристофер. — Мы с отцом собирались отправиться в путешествие на юг: посетить пару местных храмов и библиотек. Но сейчас по особому распоряжению императора его могут забрать на фронт, так что…
— Приезжай к нам, — пригласил Джеймс. — Отец изначально не планировал никаких поездок, так что все летние каникулы я точно проторчу в столице. И ты, Ричард, тоже.
Ричард пожал плечами. До сих пор ему было строго запрещено покидать загородный дом, и он сомневался, что этим летом что-то изменится.
— Я постараюсь, — вяло пообещал он.
— Уж будь любезен. Я собираюсь поспрашивать отца и посмотреть в документах какую-нибудь информацию о возможности выхода из семьи, но, сам понимаешь, это не тема для дружеского письма, — Джеймс бросил быстрый взгляд на Ричарда и подмигнул. — Если ты намерен что-то предпринять, то лето — лучшее время для этого. Кроме того, если уж маркиз Крафт собирается на фронт, то и твой отец точно туда поедет.
Ричард собирался ответить, что в таком случае он, если понадобится, и вовсе сбежит из дома, но в этот момент за их спинами появился донельзя злой Кэмпбелл:
— Немедленно прекратите посторонние разговоры, иначе это будет ваше последние построение в этом зале — прошипел он, больно ухватив Джеймса за плечо, отчего тот охнул. В отличие от Ричарда с Кристофером Джеймс не был знаком с тяжёлым характером профессора. Когда тот ушел, Джеймс недовольно потёр плечо.
— Какой-то он у вас больной на всю голову, — пробормотал он.
— Тссс, — шикнул Кристофер, поскольку профессор всё ещё мог их услышать.
Вечером того же дня прибыли кареты. Ричарда дома в столице никто не ждал, так что карет с гербом Грэев прибыло две: одна для Хелены и одна для Ричарда.
— Вам сюда, — лакей, смерив Ричарда хмурым взглядом с ног до головы, открыл перед ним дверь правой кареты.
Закусив губу, Ричард ответил:
— Подождите минуту, — и достал из кармана маленький розовый камушек. Покрутив его в пальцах, он подошел к другой карете. — Могу я оставить подарок для леди Хелены? Поздравить её с успешным завершением обучения? — спросил он у лакея, который ожидал Хелену. Молодой парень едва ли старше самого Ричарда смерил его взглядом, словно перед ним стоял не опальный сын его господина, а оборванец из трущоб.
— Надеюсь, это не что-то неприличное? — уточнил он, морщась.
— Нет, — ответил Ричард и показал камень. — Только это.
— Обычный камень? — насмешливо приподнял одну бровь лакей. — Зачем бы он понадобился леди?
— Вообще-то, это не обычный камень, — Ричард уже пожалел о своей затее, но решил добиться своего. В конце концов, даже если он и изгнан своим отцом из дома, это не означает, что другие могут воротить от него свой нос. Лакей не был святым или магом, а значит должен был вести себя с ним уважительно в любом случае. — Я будущий святой, а ты лишь слуга, так что и не тебе судить. Если леди его выкинет — так тому
