Ублюдский сон.
Бойцы волочили меня, закрепленного к плащу. Огляделся – вокруг всё та же чернота.
– Как вы тут вообще ориентируетесь?
– Очевидно – усилок “Совы”, – устало сказал Бор. – Тори, организуем привал?
– Давай.
Телохранители расселись подле меня.
Бор продолжил:
– Вообще здесь долбанная степь, Кир. Это похоже еще не освоившийся фон. Там, где он уже истинный, много всяких неприятных ориентиров.
Бойцы выглядели крайне уставшими.
Страшно представлять сколько я уже в таком состоянии полудремы провёл.
Затем взгляд зацепился опять за сходящиеся и пульсирующие ребра некро-сплава.
– Я должен знать что-то про алтарь?
– Когда он инициируется окончательно, – не спеша начал Тори. – То так или иначе свяжет тебя с Парадигмой и выбранным квази-божеством – уж не знаю какой там у тебя подберется.
– Мы ведь не выбираем?
– Нет. Смысл что Башня выбирает согласно твоему нутру.
– А что про сам алт, Лео говорил, он будто живой.
– Есть такое… это посредник между тобой и квази-божеством. Все что ты скормишь посреднику ради ранга, ты, на самом деле, отдаешь квази-божеству, а он уже в ответку награждает тебя. На что там эти подношения в их иерархиях и вражде влияют, наверное, только храмовники знают. Но если ближе к теме, к тому о чём ты спрашивал, то бишь, ответ – да: у некоторых алтарь имеет мыслеречь. У некоторых – нет. Отчего это зависит я понятия не имею. Что лучше – сложный вопрос.
– А правда говорят у тех с той стороны, – я огляделся. – Тоже алтари есть?
– У копьеносцев и мародеров?
– Да.
– Естественно, алты, соответственно принадлежащие их квази-божествам: Копью и Варуне.
– А у тварей?
– Которые рождены в бездне?
– Да.
– Ничего такого. У каждого усилок где-то засунут, заткнут. Маг-камень. Это основа их некро-жизни. Ну то бишь альтернативная жизнь, основанная на гибели Абса – загнул то… Но алтов нет. Хотя может мы чего-то и не видели. Вообще сильно сомневаюсь. Им и без этого хорошо, так что без надобности. У них усилки, потому что они здесь дома. Алтари, квази-божества, Парадигма – это все, в первую очередь, костыли для нас, для жителей той стороны, прошлого мира, – он махнул рукой. – Чтоб как-то выживать.
Чуток помолчали, но долго в тишине лежать было невозможно: не мог двигаться, вокруг темнота и смотреть не на что – я умирал от скуки.
– Так вы определили где мы находимся?
– Скорей всего Восточное клеймо.
Ага, восточнее Анхельма, западнее Гродвала. Прямо между ними. На карте – чёрная клякса без фортов Предела.
На самом деле неплохо. Было бы очень горько если бы отец, не прицелившись, швырнул нас в Южный Шабаш или Северный Базар. Оттуда уже, если по слухам судить, точно не вылезли бы. Прям на месте можно было бы могилы копать.
Бор развёл огонь и в темноте, в шести метрах позади двойки телохранителей, я увидел блеск; затем различил глаза, залитые тошнотворно-зеленым цветом.
Тварь зарычала, свет упал на ее тёмно-синий мускулистый бок; она двинулось и щупальце, оканчивающееся чёрным усилком с оранжевой гипнотизирующей дымкой внутри, перерубило модульную винтовку телохранителя ровно посередке.
– Да что ж за неделя то такая убогая, – горько сказал Бор.
Глава 3
“Если откинуть религиозные гипотезы в сторону и вернуться к материальному, то мы можем видеть, что часть Абсолюта оставила после смерти четыре конкретных свидетельства распада: магос – кровь Абса, костяк – его хребет, некро-сор – энергию умирания и осколки костей – камни, всеми любимые, – усилки.
А вот некро-руда напрямую к распаду отношение не имеет. Ее появление следствие более сложных вторичных реакций”.
– Храмовник Кшатры Ветус из Дома Уртов – “Мироустройство катаклизма”.
10 месяц 65 года от взятия Парадигмы.
Чувствовал себя долбанной принцессой из сказок. Принять факт, что ты просто свидетель, который и двинуться не способен в моменте, когда решается твоя жизнь – тяжело. Бой за мое тело начался быстро и стало резко не до шуток. Я с таким безумным усердием следил за каждым движением, будто надеялся этим ситуацию изменить. Голова – один сплошной котел восприятия и пульсирующей боли, еще и челюсти сжал.
Грохотание лупило по ушам – бах, бах, бах: Тори стрелял из пистолета, пока Бор пятился, выставляя
