не посмотрит!
— Ну в общем, да. Вид у тебя, дорогуша, не цветущий, — она тут же оценивает ее данные, а Оксана включается в игру. Рассказывает про мужа, который изменил. Ну тут то они конечно споются.
Только вот если Оксане реально изменили, то я лишь сделал вид.
Устал от брака и просто повелся на очередную проверку ее очередной подружки.
Мы уже с ней начали раздеваться, я сунул руку ей в трусы и тут влетела Стеша, облив меня таким отборным словесным дерьмом, который вряд ли готова слышать ее мать — профессор литературы.
Стеша тоже словно устала от постоянной слежки, словно только и ждала, когда я наконец решу проблему с нашим «идеальным» браком.
Жду в холле, читая Небескьё, когда вижу короткую юбку на стройных ногах жены возле кресла.
Она садится рядом, очевидно привлекая мое внимание.
— И почему я про нее не знала?
— Ты хоть представляешь сколько у меня родственников, о которых я сам не знаю. На нашей свадьбе помнишь? Ты постоянно путала имена.
— Ну может быть. Она пока на маникюре и педикюре. Такое ощущение, что в ее деревне ничего не знают о красоте. Понятно, почему ей муж изменил. У нее совершенно нет вкуса. Но я сделаю из нее красотку и тогда ты перестанешь напоминать мне, что помог с открытием салона.
Ну так — то да. Я и сам говорил, что муж бросил ее из-за фигуры и внешнего вида. Но за Оксану становится обидно.
— Что?
— Ты где летаешь?
— А я почему тебе изменил? У тебя то со вкусом точно все в порядке.
— Потому что ты всегда был кобелем! Такие мужики как ты, словно общая тетрадь. Для всех. Вы просто не способны принадлежать одной единственной. Не способны хранить верность!
— Да что ты?
— Да.
— Тогда зачем замуж за меня пошла?
— Потому что читала, что из таких кобелей получаются самые лучшие мужья.
— Читала? В любовном романе?
— В научной статье!
— Женского журнала?
— Ну и что?
— Кобель Стеша он всегда кобель. Что в браке, что до него. О, Оксана. Как тебе процедуры? — она пока не особо изменилась, хотя смотрела на меня странно, а потом снова рассматривала свои красные как кровь ногти. Красиво. Особенно когда такие пальчики обхватывают член.
Ее одели в халат и тапочки. А на волосах какая — то пахучая смесь.
— Пойдем, — встает резко Стеша, бросая на меня неприязненный взгляд. — Подальше от этих кобелей.
Провожаю взглядом круглую попку в халате, усмехаясь с того, что она выглядит сонной, словно только с кровати встала. Не, они не подружаться. Стеша этакая пантера, рвущая на части этот мир, а Оксана домашняя кошечка, которая каждый день встречает дома, теплая и ласковая. Стеша не готовила, не считая тех кулинарных экспериментов, после которых я стабильно устраивал рендеву с унитазом.
Отвлекаюсь на перипетии одного шведского детектива.
Меня от чтения отвлекает мастер, который мотает головой.
— Стефания Филипповна ушла, что случилось?
— Ну, тут в общем. Ваша…
— Сестра, — подсказываю женщине.
— Да. Она отказывается делать депиляцию. Хочет уйти, а там воск. Я уже нанесла, — в голове тут же взрываются фейерверк из кадров того, как Оксана лежит без трусов с политым на ее пушок воском. Да, детка, это больно. Но разве красота не требует жертв?
Я оглядываюсь, словно кто — то мог подслушать голос моих фантазий.
Все мастера заняты. Стеши нет. Идеально.
Убрав телефон, поднимаюсь на ноги.
— Вы куда?
— Пойдем, разберемся. Что там за капризы.
— Но туда нельзя. Вы же мужчина.
— Рад, что вы это заметили, — подмигиваю я, и иду вперед. Она семенит за мной, все причитая, что это неприлично, на их салон могут подать в суд. — Елена Сергеевна. Вы серьезно думаете, что мне негде посмотреть на женские письки?
Она хватает ртом воздух, краснеет до кончиков ушей.
— Наверное для вас это не проблема.
— Вот именно. А там моя сестра. Я обязан помочь ей вернуть мужа домой. Потому что как никто понимаю важность семьи, потому что моя собственная была недавно разбита! И если потребуется лично побрить бобренка Оксаны, то я сделаю это. За всех козлов, что обижают женщин! — почти пою я последнее предложение, приложив руку к груди. Ощущение почти как стою на футбольном стадионе, вещая о важности депиляции.
Елена Николаевна то ли от переизбытка чувств, то ли от смеха вытирает слезу и кивает.
— Да, пожалуй, ваша помощь мне пригодится. Но давайте на вас хоть маску наденем. Для гигиены.
— Думаете не узнает?
— Думаю, мне так будет легче смириться с вашими действиями, — дает она мне маску, а я надеваю и наконец захожу внутрь небольшого кабинета. Оксана, пыхтя, пытается натянуть на себя трусы. Я тут же их отбираю.
— Тимур!
— Оксана. Елена Николаевна брак твой спасти хочет, а ты ей не помогаешь!
— Она убить меня хочет. Ты вообще знаешь, что такое депиляция? Это измывательство над людьми!
— А рожать было не больно?
— Это другое… Это ради Аленки!
— Какое?
— Там я думала о другом. Да и как вообще можно сравнивать, — хочет она подняться, но я почти силком укладываю ее на кушетку. Сажусь у головы, пока Елена Николаевна, снова приступает к работе.
Подношу свои губы к ее уху. Пахнет какой — то химией, но даже сквозь это дерьмо, пробирается ее личный, ванильный аромат.
— Оксанааа… — залипаю на ее коленках. Моя самая нелюбимая часть в женском теле, но у нее они хотя бы не похожи на перекошенные морды младенцев. — Помнишь ты вчера пальцами себя до оргазма довела?
— Тише ты. Ну и что!
— А представь, — опускаю руки на ее нежные плечи, сглатывая слюну, когда ее ноги разводят в сторону. Охренеть, вид конечно. А когда руки женщины тянутся к воску во мне все бунтует. Я бы и сам мог так же… — Представь, что там будут не пальцы, а я язык.
Елена Николаевна дергает за воск, а я удерживаю Оксану за дергающиеся плечи, слушая звонкий вскрик.
Она сильная. И можно только представить, как она будет дергаться, когда я буду вбиваться в ее, уже гладкую пизденку.
Глава 13
Оксана
Это было дико больно. Ощущение такое, что с тебя сдирают кожу. Единственное, что отвлекает — присутствие Тимура. Его прикосновение. Запах. Дыхание.
Он сжимает плечи сильными пальцами, словно делает массаж.
Он шепчет мне пошлости, от которых бросает в жар.
Но этого всего хватает ненадолго, потому что я все равно выталкиваю из горла крик, когда мастер срывает последнюю полоску воска. Господиииии!
— Ну вот
