проверит, какие вещи он сложил в чемодан. А вопросы сейчас задает, чтобы развивать в нем самостоятельность и сознательность. Она сама как-то раз ему говорила.
Артему часто казалось, что мамина сознательность тоже немного недоразвита. Иначе как объяснить тот факт, что она никак не желала понимать, что ему уже не пять лет, а скоро, между прочим, шестнадцать исполнится. Он не желторотый птенец и вполне в состоянии посмотреть прогноз погоды.
– Ну ладно, не кипятись, сама потом гляну.
Артем закатил глаза и захрустел печеньем. Что и следовало доказать.
– А знаешь анекдот про питерскую погоду? – мама явно пыталась его развеселить и, когда Артем отрицательно покачал головой, продолжила. – В Санкт-Петербурге погода бывает трех видов: грязь, грязь засохла, и грязь замерзла.
– П-прекрасный город! – фыркнул Артем.
– Точно, – мама улыбнулась и словно невзначай вбросила бомбу. – Кстати, насчет соревнований, я договорилась с директором, что еду с вами!
От неожиданной «чудесной» новости Артем подавился печеньем и закашлялся.
– К-как с нами? З-з-зачем?
Он скривился, представив, как будут издеваться над ним одноклассники, когда об этом узнают.
– В основном из-за пропавшей Алены, конечно. Хочу попробовать на месте еще ее поискать. Но заодно и Антону Сергеевичу помогу за вами присмотреть.
– Д-да что т-ты м-можешь сделать-то? Хоть т-тут, хоть т-там… – от негодования Артем даже стал сильнее заикаться. – С-сама же г-говорила, что твоих сил н-не хватает н-на такое. А реб-бята в к-классе решат, что т-ты из-за м-меня едешь.
– Да что с тобой, Тема?! – Милена Игоревна с недоумением и тревогой посмотрела на сына. – Люди пропали! Как ты можешь думать только о себе? Я должна попробовать. Вдруг хоть какая ниточка…
– Н-ну ясно, – издевательски процедил он и со стуком поставил чашку на столик. – Н-незнакомые люди, п-про кот-торых я с-слышу первый раз в ж-жизни – эт-то с-супер в-важно! В-важнее, чем я!
Его злость набирала обороты, и последнюю фразу Титов практически выкрикнул.
– Конечно, не важнее! Но это вообще не повод для сравнения…
Кипя от возмущения и раздражения, Артем не стал дослушивать, что говорила мама.
– З-знаешь что… – он вскочил с дивана и задел коленом столик. Тот пошатнулся так, что чайные ложки в кружках задребезжали. Глядя на нахмуренное лицо матери, мальчик желчно добавил: – Если т-тебе н-настолько н-на меня плевать, то я вообще н-не хочу разговаривать!
Сначала он скрылся в комнате, но затем, подумав, что мама и там не оставит его в покое, демонстративно прошагал через гостиную, молча и не глядя по сторонам, и вышел, громко хлопнув дверью напоследок.
Погруженный в свои нерадостные мысли, Артем и сам не заметил, как спустился на этаж ниже. Смысл в этом определенно имелся, автопилот сработал верно. На учительском этаже можно было кого-нибудь встретить, а настроение у него сейчас совсем не располагало к вежливым улыбкам и пожеланиям хорошего дня. А вот на втором этаже, там, где располагались комнаты птенцов, сегодня наверняка никого нет. Суббота, большинство учеников разъехались по домам. А те, кто остался, скорее всего загорают на улице в такую-то солнечную погоду. Он и сам бы с удовольствием пошел прогуляться, чтобы проветрить голову и остыть. Но об этом надо было думать раньше, когда он выходил из апартаментов в домашних тапочках. Возвращаться и переобуваться теперь казалось унизительным.
Артем медленно брел по пустому этажу, размышляя, куда ему дальше направиться. Перебирая в голове укромные уголки лицея, где можно спокойно посидеть и почитать с телефона, он внезапно услышал странные звуки. Приглушенный то ли всхлип, то ли стон сменился чем-то похожим на неразборчивое бормотанье. Шум раздавался из женского туалета для учеников, совмещенного с душевой. Титов осторожно подошел к приоткрытой двери, стараясь не топать, и прислушался. Внутри явно кто-то был, и этот кто-то – вернее эта – то ли плакала, то ли злилась, то ли разговаривала сама с собой. А возможно, все вместе. Артем хотел уже развернуться и уйти – ему и своих проблем достаточно – но тут внутри что-то лязгнуло. Словно железом по железу ударили. Любопытство пересилило нежелание вникать в чужие горести, и он потянул дверь на себя.
Из журнала наблюдений за Полукрылыми
Известная гарпия:???
Внешний вид: всегда женского пола. Серебристые металлические пряди в волосах. Когда окрыляется, оперение – серебряное, как ртуть. На висках за ушами – гребни.
Мифология: полуженщины-полуптицы из древнегреческих мифов отвратительного вида с крыльями и лапами грифа, с длинными острыми когтями, но с головой и женской грудью. Похищают детей и человеческие души.
Особая способность: насылает тоску, неуверенность в себе, отчаяние
Глава, в которой тайна становится явной
Солнечные лучи сияющими стрелами пронзали оконное стекло и били в глаза. На мгновение ослепнув, Артем смог разглядеть только девичий силуэт, но что-то в движении головы, повернувшейся на звук открывающейся двери, показалось ему знакомым. Впрочем, голос, раздавшийся через секунду, сразу же разрешил загадку.
– Чего ты здесь забыл? – рявкнула Элла, привычным жестом смахивая челку с лица. Или она вытерла глаза тыльной стороной ладони?
Кто бы сомневался – внутри оказалась его одноклассница, Вихрева. Из всех птенцов, учившихся на полном пансионе, он наткнулся именно на нее. Везет, как утопленнику!
Девушка явно не обрадовалась, увидев его. А еще Артему показалось, что глаза у нее слегка покрасневшие, как будто заплаканные… Да нет, не может быть. Такие, как Элла, не плачут в туалете. Наверное, солнце шутит шутки. Но потом Титов перевел взгляд на пол и так удивился открывшемуся зрелищу, что все мысли про опухшие веки психованной Вихревой вылетели у него из головы. Он даже не отреагировал на грубый вопрос. Просто стоял в дверях и, разинув рот, смотрел на… отстриженные волосы, рассыпанные по голубому кафелю пола. А самое странное – как будто филиала парикмахерской в туалете мало – среди них яркими блестящими мазками выделялись серебряные всполохи. Они сверкали и переливались в солнечных лучах, как маленькие рыбки, выброшенные на берег.
– Т-ты что, с-сама себя с-стрижешь? – Артем шагнул внутрь и присел на корточки, разглядывая темные пряди, словно облитые тонкими струйками ртути. – З-зачем?
– Не твое дело! Проваливай отсюда!
Вихрева дернула ногой и сгребла волосы под раковину, к другим таким же отрезанным прядям. Но он успел выхватить несколько серебристых волосков.
– А это что т-такое?
На ощупь волосы напоминали струны. Такие же жесткие, прямые и… металлические.
– Что з-за фигня? – повторил Артем, уставившись на одноклассницу снизу-вверх. – У т-тебя что, серебро из г-головы растет? Ты поэтому вся б-бусинами обвешалась, чтоб з-замаскировать, что з-звенишь на ходу?
Элла раздраженно взмахнула рукой. Раздался резкий звук, Титов от
