стала приближаться, он страшно перепугался, на миг перестал себя контролировать, и музыка заиграла с оглушительной громкостью. Маргарет завопила и бросилась бежать по коридору прочь от него. Но она его видела! Страх мгновенно сменился восторгом. Джонни надеялся лишь, что не отпугнул ее навсегда. Чтобы загладить свою вину, он домыл за нее пол в коридоре. Ему ничего не пришлось для этого делать. Он просто велел полу стать чистым. И все.
Джонни не сразу этому научился, пришлось немало тренироваться, но со временем он овладел множеством новых умений. Он легко контролировал все, что было физически связано со школой, – полы, потолки, проводку, стены, шкафчики и все в этом духе. Он мог бы поддерживать порядок в здании сам, без посторонней помощи, но тогда школьному совету пришлось бы уволить Гаса. Гас был нужен Джонни. Только Гас знал, что Джонни существует. Так что Джонни оставлял Гасу достаточно дел. И потом, ему не хотелось пугать людей. От страха люди могут всякое натворить. Могут закрыть школу, заколотить здание или даже снести его. Так что Джонни старался не слишком часто заявлять о своем присутствии.
Теперь уборкой в школе заведовали Гас, Маргарет да еще этот забавный парнишка Шад – Джонни казалось, что тот чем-то похож на Билли. Джонни не раз слышал, как Маргарет жаловалась, что терпеть не может отскребать от парт жвачку. Это он готов взять на себя. Конечно, мыть стены и полы было проще: предметы, которые не были частью школы, поддавались ему куда неохотнее. Но все же со временем они словно пропитывались той энергией, которой полнилось все здание школы, и тогда Джонни мог применить к ним свою волшебную силу. Парты стояли в школе уже много лет. Он постарается, чтобы Маргарет больше никогда не пришлось отскребать от них жвачку.
Джонни мог силой собственной мысли управлять освещением и включать музыку в динамиках, мог сбросить с полок в библиотеке все книги, а потом вернуть их на место в полнейшем беспорядке. Последнее его умение расстроило хорошенькую библиотекаршу, миссис Чейз. Она сочла, что это устроили гадкие старшеклассники. Джонни решил тогда, что в озорстве нет ничего веселого, если в нем обвиняют не тебя, а кого-то еще. В следующий раз он расставил книги на полках так, что первые буквы названий снова и снова складывались в его имя – Джонни Кинросс. Те книги, которые ему для этого фокуса не пригодились, он положил на стол миссис Чейз. Но миссис Чейз не разгадала его задумку. Зато она уволилась. Его это огорчило, ведь она ему очень нравилась. С тех пор, ставя свои эксперименты, он всегда возвращал вещи на место.
Спустя годы он не сразу заметил, что от его мыслей могут ломаться компьютеры. Поначалу компьютеров в школе вообще не было, и у Джонни не возникало трудностей. Но потом придумали штуку под названием «интернет». В первый год после того, как всю школу подключили к интернету, он спалил с десяток компьютеров. Похоже, что источник энергии, которым питался он, Джонни, питал также колебания и звуки, из которых состоял интернет: то был сгусток энергии, окружавший все живое в мире, тепло и жизненная сила, которые кто-то сумел укротить. Джонни не представлял себе, как устроен интернет, – и точно так же не представлял себе, как его собственные способности связаны с этим источником электрических взаимосвязей. Все это существовало незримо – как и он сам, Джонни Кинросс.
* * *
В здании школы было темно и тихо. Мэгги поставила велосипед у бокового входа, поближе к танцевальному залу. Гас дал ей собственный ключ и велел хорошенько его беречь. Школьникам не полагалось иметь собственных ключей от здания. Гас сказал тогда, что она «член команды школьных смотрителей», и потому ей полагается ключ, но Мэгги здорово сомневалась в том, что у Шада имелись такие же привилегии. Ей нравилось приходить в школу раньше всех: тогда танцевальный зал принадлежал ей одной. Точнее, ей это нравилось раньше, до того как она узнала о существовании Джонни Кинросса.
Мэгги пристегнула велосипед к фонарю у самой школьной двери и сунула ключ в замок, повторяя себе, что ей нечего бояться. И все же она боялась. Ночью ей снился нескончаемый лабиринт коридоров, уводивших в никуда: в стенах зияли черные дверные проемы, что вели в классы, а за ними тянулись новые коридоры. Во сне она шла, и поворачивала, и опять шла, но вновь и вновь возвращалась к началу пути. И в голове у нее все время звучала одна и та же старая песенка. Песенка называлась «О Джонни».
Прежде эта песня никогда не казалась ей жуткой, но в ее сне она жутким эхом отдавалась в мрачном лабиринте, в который превратилось здание школы. «О Джонни, мой Джонни…» А еще у нее в голове все время вертелись произнесенные Гасом слова: «Ох, мисс Маргарет. Думается мне, вы повстречались с Джонни». Руки у Мэгги задрожали, ключ выпал из пальцев, а когда она потянулась его поднять, то ударилась головой о дверной косяк.
– Возьми себя в руки, Мэгги, – твердо сказала она себе.
Войдя в школу, Мэгги с вызовом объявила школьному коридору:
– Джонни Кинросс не существует! Этот парень умер пятьдесят три года тому назад, так что меня он НЕ испугает!
Голос ее звучал оглушительно, слова отскакивали от стен и полов пустого здания, и от этого легче Мэгги не становилось. И все же она решительно закрыла за собой дверь и быстро зашагала к танцевальному залу в другом конце коридора. Она не смотрела ни влево, ни вправо и лишь повторяла себе, что не боится большого и страшного призрака.
О Джонни, как я тоскую,Когда тебя нет, я схожу с ума!Я искала, но все никак не найдуСвоего Джонни, о Джонни…
Старая мелодия послышалась словно из ниоткуда, а потом динамики щелкнули, будто кто-то собирался заговорить. Мэгги вскрикнула и кинулась к танцевальному залу. Она судорожно пошарила по стене в поисках выключателя, с грохотом захлопнула за собой дверь. Из зеркал, висевших на стенах, таращилось ее перепуганное отражение. Песня, от звуков которой она с воплем помчалась по коридору, оборвалась так же внезапно, как началась. Хватая ртом воздух, чуть не плача, Мэгги сползла на пол, прижалась спиной к стене. Ей хотелось убраться куда подальше из этой вонючей, гребаной школы! Мэгги всегда ругалась, когда ей было страшно. А сейчас ей было страшно до чертиков. Ей хотелось выбраться из этой долбаной, этой ненормальной школы, вот только она ни за что на свете не выйдет обратно в этот дебильный пустой коридор!
– Дыши, Мэгги, дыши, – повторяла она. – Гас сказал, что он одинок,
