эльф так, что посуда зазвенела. — И… квартира твоя тоже нужна, — признал он уже менее громко. — И жениться мне надо, а ты лучше всего подходишь, — закончил он уже почти шепотом.
— Ну и давай, рассказывай тогда уж, зачем мы тебе понадобились, — предложила я, стараясь, чтобы прозвучало как можно миролюбивее.
— Чтобы ты опять все как тебе удобнее перевернула? Нет уж! — возмутился Крон.
— Ну, тогда шиш тебе, а не я с квартирой, ясно?! И раму вашу старьевщику продам, и…
— Да чтоб ты провалилась! — угрожающе захлопал крыльями мотылек, резко увеличиваясь в размерах.
Мне неожиданно стало страшно. Сильный, магически одаренный мужчина, рассерженный так, что искры из глаз во все стороны. Сейчас прихлопнет меня как… бабочку! И все…
Соскочив со стула и чуть не ударив при этом Крона макушкой в челюсть, я уставилась на нависшего надо мной фея, как цыпленок на удава. И от испуга не сразу заметила, как засветилось кольцо на его пальце. Мысли в панике метались по голове, но я успела уловить воспоминание об активированном артефакте. Наверное… возможно… то есть…
— Ты согласна стать моей женой?!
Глядя на злющего эльфа, я на мгновение даже бояться перестала, так он был красив! Аристократически тонкий профиль, четкая симметрия лица, выразительные… слишком выразительные голубые глаза, пышные длинные ресницы, чуть темнее, чем локоны, но все равно отливающие золотом, и губы, идеальные, манящие…
— Поцеловать?
— Да… — прошептала я, не успев скинуть дурманящий голову морок от почти неестественной, нечеловеческой красоты так близко. И о соблюдении порядка ответов на вопросы вспомнила, лишь когда кольцо, разве что не заурчав от удовольствия, погасло. А проклятый эльф небрежно скользнул своими губами по моим, решив, что с меня и подобной имитации поцелуя достаточно.
— Хочешь сказать, что все?! Мы муж и жена?! — Обессиленно рухнув на стул, я посмотрела на уменьшившегося Крона, сияющего, как помытая посуда!
— Да, поздравляю, дорогая. По фейским законам мы с тобой женаты. Осталось оформить все по вашим, местным…
— Фиг тебе! — Я даже сложила из пальцев кукиш и покрутила им в направлении обнаглевшего мотылька.
— Ну тогда и тебе фиг, а не мои деньги…
— Да жила я без них столько лет и… — Тут наконец-то очухалась внутренняя жаба, залепила мне затрещину и проквакала моим голосом: — Хорошо, значит, сначала мы все оформляем у вашего нотариуса, а потом…
— Это тебе фиг! — нагло хмыкнул Крон. — Сразу все оформляем. Здесь есть нотариус, работающий одновременно на несколько миров, и его подпись будет действительна в Глеустере.
Глава 11
У меня было безумное количество вопросов к этому Кронзаиру Хадзасрановичу. И про зеркало, и про квартиру, и про такую вот скоростную свадьбу, о которой еще вчера никто даже не заикался. Конечно, можно было включить паранойю на полную катушку, представить, что этот гад изначально заявился ко мне с идеей пожениться, но…
Процентов на семьдесят я была уверена, что все происходило ровно так, как Крон и рассказывал. Клептоманская липерболия где-то нашла старинное зеркало, ценность которого именно в раме. И, зная, что все позаимствованное в качестве развлечения в итоге оказывается у меня, эльф сжал зубы, прижал гордость и заявился… с шуткой про оплату наличными, чтобы довести меня до нервного тика. Еще небось радовался, что может начать законно прожигать мои денежки, после того как я ему разрешила.
Ну да! А выманенные из меня наличные деньги, может быть, под наш договор о трех процентах не подпадают или доходом не считаются, особенно если я сама эльфу их выплачиваю. Мелко, конечно, но вдруг решил с паршивой овцы поиметь хоть шерсти клок? Из вредности... Детская такая месть.
И вдруг раз!.. Вчера вечером еще адекватный был, а сегодня жениться приспичило и права на мою квартиру срочно себе прибрать, и… зачем-то проболтался, что деньги он мне откладывает, но не отдаст. Нет чтобы смаковать этот факт и наслаждаться им безнаказанно. На мое расстроенное лицо посмотреть захотелось? Или, наоборот, как аргумент для свадьбы задействовал, чтобы такая меркантильная гадина, как я, точно клюнула?
Нет, после Витьки меня ничем не удивишь. Люди бывают странные, мужчины особенно, потому что их логические цепочки выстраиваются как-то иначе, чем женские. Крона я знала недостаточно, чтобы делать хоть какие-то, пусть и ошибочные, выводы.
Но опять же с Витькой я убедилась, что воспринимать и анализировать человека здраво и адекватно гораздо проще, если он еще не успел затесаться к тебе в слишком близкие друзья.
Даже не так! Главное — никаких романтических умопомрачений. Влюбленный мозг сразу получает нокаут и вырубается. Никакого анализа, никаких выводов, бегаешь, поешь дурацкие песенки и восхищаешься всем, что делает твой избранник, находя оправдание любой гадости и тупости.
Как раз с друзьями все проще.
Я прекрасно знаю, чего ожидать от той же Маринки. Знаю, где у нее болевые точки, где ее может «взбомбить», где она может пойти вразнос или сорваться во все тяжкие. Знаю, что сама она фильтровать, что можно рассказывать, а что нельзя, не умеет. Но если предупредить, что это — тайна, то все, могила. Под пытками не выдаст.
Для распространения информации быстрее рассылки в социальной сети у меня имелась другая очень давняя знакомая. Потому что, если ты с человеком ничем важным не делишься, он тебе тоже лишь чужие сплетни пересказывает, это не дружба, а так… Но иногда, когда нужно, чтобы весь мир очень быстро узнал какую-то новость, такой человек незаменим.
И если самой нужно что-то о ком-то срочно выяснить, звонишь Ляле — и вуаля! Ее все так и звали, кстати, — Вуаляля…
Надо отдать ей должное, все сплетни она любовно сортировала, непроверенные и неподтвержденные откладывала и выдавала только то, что действительно походило на правду.
Странно, что при такой страсти она работала не журналистом, а бухгалтером в какой-то маленькой конторке.
Еще страннее, с чего вдруг у меня подсознание на Лялю отвлеклось?
Кстати, как раз за месяц до моей ссоры с Витькой она купила скрипт, считывающий переписку в соцсетях, и воткнула в ноут своему директору, чтобы быть в курсе, если тот решит ее подставить. И мы над ней все дружно смеялись. Потому что у ее конторки обороты — курам на смех, а директор — этакий классический ботаник в вечно криво застегнутой рубашке, с остатками белокурых кудряшек вокруг гладкой лысины и очками с несусветной толщины
