Книга Руки, полные бури - Мэй

Тогда Персефона с грустью подумала, что вряд ли она сама когда-либо была такой дочерью, которую хотела видеть её мать.

Сейчас, вспомнив себя, Персефона пока так и не осмелилась поговорить с Деметрой.

Зато встречи с сестрой избегать не стоило. Гадес, конечно же, заявил, что одна она с Гекатой встречаться не будет. Персефона не протестовала, знала, что бессмысленно. В итоге они все отправились в Подземный мир. Сету стоило хорошенько выспаться после возвращения, остальным тоже. Поэтому Гадес провёл всех сквозь дверь, а тут попросил Гипноса навести на них магический сон.

Персефона ждала в одной из комнат замка. Теперь Персефона помнила их все. Как сама покупала с Нефтидой картину с сельским пейзажем, которая сейчас висела на стене. Как однажды Анубис расколол статуэтку с каминной полки и боялся признаться. Или как Амон с Сетом напились и спали в обнимку здесь на диване.

– Мальчики такие мальчики, – хмыкнула тогда Нефтида.

Подземный мир льнул к Персефоне трёхглавым Цербером, устроившимся у ног, теплом от камина и фиолетовыми искрами, что вспыхивали в воздухе, стоило лишь захотеть.

Дверь негромко раскрылась, Гадес бесшумно прошёл по комнате и опустился в одно из кресел. Он выглядел измученным и уставшим, но Персефона уже взяла с него обещание, что после встречи с Гекатой он и сам поспит.

Поднявшись, Персефона скользнула к Гадесу, уселась на ручку кресла, прижалась к мужу с нераненой стороны. Его рука обвила её талию, Цербер завилял куцым хвостом и уселся у ног Аида.

– Представляешь, они все решили спать в одной комнате, – проворчал Гадес. – Уж не знаю, кто кого боялся оставить.

– Амон там?

– Да, конечно. Он сопротивлялся изо всех сил, но его голова ещё не прошла до конца. Ему полезен магический сон Гипноса.

– Тебе тоже.

– Мы уже говорили. Когда они проснутся. Не стоит всем спать беспробудно.

Персефона знала, что имеет в виду Гадес: от сна Стива-Гипноса не так-то легко очнуться. Но он смог, пришёл тогда ей на помощь. Пришёл, когда она позвала, – как всегда приходил.

Устроившись поудобнее, Персефона положила голову на макушку Гадеса. Его мягкие волосы пахли шампунем из дома Сета и чем-то неуловимо призрачным, напоминавшим, что Гадес правит миром мертвецов.

– Я Зевсу звонил, – сказал Аид. – До того, как мы пошли сюда.

– Думаю, ему плевать, вернулся Сет или нет.

– Наверняка, но Зевс практичен и просчитывает, какие проблемы могут принести те или иные боги его пантеону.

– Анубис, – вздохнула Персефона. – Что сказал Зевс?

– Ацтеки требуют, чтобы Анубиса заперли. Пока он ещё кого-то не убил. То, что он и чудовищ уничтожил, которые на всех напали, они не вспоминают.

– А Зевс?

– Послал их к Амону. Заявил, что Анубис ему не подчиняется.

Персефона усмехнулась:

– Так вот с кем говорил Амон прямо перед проходом через врата? Кажется, он вспоминал весь богатый лексикон, который слышал у Сета.

Гадес хмыкнул, но Персефона понимала, что это действительно не очень весело и проблема, с которой Амону придётся столкнуться, когда они вернутся в мир.

– Как можно запереть того, кто может ходить между мирами? Перемещаться в пространстве!

– Дороги любят Анубиса, – негромко сказал Гадес. – Но мы оба знаем, на что он способен.

– Ты ведь не хочешь поддержать ацтеков?

– Что ты, Сеф, конечно, нет!

Когда Персефона впервые увидела Анубиса, тот был невыносим. Точнее, сначала он молчал, и Нефтида поделилась с Персефоной, что в Дуате он общался только с местными ушебти и мысленно.

Потом он стал возражать всем и во всём, пока Сет не увёз его в пустыню. Они вернулись неделю спустя, и с тех пор Анубис бывал иногда несносным, но никогда – намеренно.

Персефона помнила, как удивилась его силе. Вот в чём она его не понимала: Сеф могла вырастить цветы на костях, укутать камни живыми листьями и превратить деревья в прах, сделать ростки тленом. Но её сила переливалась спокойно, всепоглощающе. Как у Гадеса. Как у Нефтиды и Амона.

Сила Анубиса была ближе к Сету: оба стихийные, резкие. Но Сет отлично контролировал это, а вот Анубис не умел. Персефона видела, как порой менялось лицо Нефтиды. А однажды, когда они сидели вечером на веранде замка в Подземном мире, Неф рассказала:

– Это моя вина. Когда Инпу был маленьким, его сила оставалась спокойной. Я решила… подумала, ему будет лучше остаться с Осирисом, среди близких мертвецов. Я ошиблась. Хорошо, Осирис все-таки позволил ему прийти в мир людей. Может, ещё не поздно.

С тех пор многое изменилось, Анубис неплохо контролировал свою силу, но последние события явно не пошли ему на пользу. Ацтеки этого не знали и не могли знать, неудивительно, что они требовали если не крови, то хотя бы возмездия.

– А что Апоп? – спросила Персефона. – Он не проберётся сюда? Она…

– Нет. В Подземный мир ни одно чудовище не влезет.

– И что ты думаешь?

– Об этой барышне? – Персефона не могла видеть, но ощущала улыбку Гадеса. – Мне плевать, что это за чудовище и какого оно пола, пока не нападает на Амона.

– Кронос может управлять монстрами.

– И это не очень хорошо. Пойдем, Геката уже здесь.

Это ощутила и сама Персефона. Что-то чужое, проникшее сквозь границы Подземного мира. Инородное. Она отпрянула от поднявшегося Гадеса, он повёл раненым плечом, как будто пробуя, и Персефона знала, он не хочет показывать слабость перед Гекатой.

Они вошли в комнату под руку, и Цербер шагал с другой стороны от Аида.

Король и королева Подземного мира. Воплощённая смерть и торжествующая жизнь. Свет и тьма, плотно спаянные воедино. Фиолетовые искры собирались в короны у них в волосах, горели несколько мгновений в следах, где они ступали.

Геката не поднялась им навстречу. Она сидела в кресле и смотрела без высокомерия, без превосходства, спокойно. В тёмном струящемся платье, чёрные волосы заплетены в косы, её сила струилась рядом перегнившими ягодами и мхом.

– Рада видеть тебя, сестра.

– Здравствуй… сестра.

Геката захотела встретиться в «их» комнате, и Персефона сразу поняла, о чём речь. Небольшая, но уютная гостиная, меньше всего похожая на остальной замок: светлые обои с лесным мотивом, массивная мебель века из девятнадцатого у людей, тяжёлые покрывала и вышитая Деметрой картина на стене.

Когда Геката приходила в Подземный мир, в гости к Персефоне, она предпочитала именно эту комнату.

– Как Кронос? – поинтересовался Гадес, усевшись с Персефоной в кресла. И кто-то другой вполне мог принять его голос за любезный. Таким интересуются о здоровье дальнего, но горячо любимого родственника.

Геката тонко улыбнулась:

– Хочет завоевать мир.

– Он столкнётся со сложностями.

– Конечно.

– Не боишься, что станешь не нужна?

– Я была бы дурой, если б не подготовилась к этому.

Геката не хвалилась, она констатировала факт, и в этот момент её тёмные глаза смотрели вовсе не на Гадеса, а на молчавшую Персефону. Она разбудила Кроноса, выступала на его стороне, но у неё имелись собственные мотивы.

– В заклинании, что стёрло мою память, тоже не сомневалась? – спросила Сеф.

Геката качнула головой, туман поглотил запах ягод.

– Я знала, что память может вернуться, но не хотела обнадёживать. Да и мать так проще убедить.

– И всё ради того, чтобы у Подземного мира не было королевы?

– Чтобы ты не лезла, пока врата в Тартар не пали. Может, ты и сама не понимаешь, но я думала о твоей безопасности.

Персефона подалась вперёд:

– Не говори, что стёрла мне память ради защиты.

– Не буду, – не моргнув глазом ответила Геката. – Но можешь считать, из-за этого я сегодня здесь. Кронос не знает.

– Решила его сдать?

Внезапно Геката тоже подалась вперёд, Цербер угрожающе зарычал. Персефона почувствовала, как напрягся Гадес, но вмешиваться не стал.

– Я никогда не предаю, сестра.

Голос Гекаты походил на шипение змеи. Ее тёмные глаза неотрывно смотрели на Сеф. Если Нефтида походила на царственную, но стремительную в нужный момент кобру, то Геката была гадюкой, юркой, опасной и порой прикидывающейся ужом.

Персефона не обманывалась. Она знала, что её сестра, повелевающая колдовством, не так проста.

Персефона сказала негромко, позволяя Подземному миру течь в её голосе:

– Ты предала богов.

– Я не предавала тебя.

Геката откинулась на спинку кресла, снова превращаясь в маленькую змейку, что греется на солнце.

– Кронос повелевает чудовищами. Они подчиняются ему.

– Скажи