язык отбить тебе хозяйство? — насмешливым тоном поинтересовался кто-то из мужиков и загоготал, а его подержали остальные.
— Если бы, — подумал Антон.
Эта девушка пугала. И если бы от другой получилось бы избавится и оставить на съедение лесной нечисти с животными, то эта знала его мысли. Василисе не имело смысла применять силу на простом человеке, ей стоило попросить бесов-помощников припугнуть недалёкого мужика.
Возникновение беса перед собой и добрый совет не делать никаких глупостей, что могут привести к его, Игната, смерти, был услышан и принят к сведенью, что чуточку расстроило беса. А он-то рассчитывал на тупость этого человека. Жаль, видно вещество, называемое мозгом, работает. А если бы мужик попытался что-нибудь сделать молодой девушке, бес помощник защитил бы хозяйку и случайно бы убил бы не счастливчика.
Тёмная знающая не стала дожидаться приезда батюшки. Она помогала женщинам, а когда освободилась, принялась за готовку отвара для Настасьи. Проработала она до сумерек. Чертознайка напоила женщину горьким настоем и уложила отдыхать. Одну из женщин по имени Агафья, она попросила присмотреть за Настасьей, оставила ей отвар, рассказала, как должна его принимать мать Вику и, попрощавшись, покинула дом.
Сердобольные женщины пытались уговорить девушку остаться до утра, а с утречка и в путь отправится, но Василиса вежливо отказала и, со всеми попрощавшись, сделала шаг в ночь.
— Не знаю, кто эта девушка, но помогай ей Бог, — проговорила крупная женщина лет пятидесяти семи, крестясь.
— Ты права, — отозвалась Агафья.
— Ой, бабоньки, забывчивые мы, — протянула Евфросиния, — мы переночевать предложили, а собрать в дороженьку нехитрую снедь не удосужились.
— Раз нам не изменить произошедшего, давайте ка усерднее помолимся Богу за эту девушку, — проговорила Павла и, повернувшись к божнице, стала читать молитву и креститься.
За ней последовали Агафья и Евфросинья. Настроение помощников Василисы ухудшилось, а молодой из них изрыгнул страшные ругательства.
ерез три дня доставили Батюшку. Всё сделали, как полагается. А через семь дней на разные голоса по деревне пронеслось: «Внука старосты кто-то убил». Пока люди обсуждали между собой эту новость, одна сухонькая и сгорбленная старушка в тёплой кофте и в юбке, опирающаяся на трость, подумала: «С лихвой злодейств за душой у Семёна. Учинял он их и не думал, что когда-нибудь ему придётся держать за них ответ». Жить надо по Божеским правилам. Эх. Что уж …
— А что, собственно, Семён? В нашей деревеньке столько людей творящих грехов, что Бог на всё с грустью смотрит.
— Люди, что же вы творите? Почто души бессмертные губите?
— Но ничего, ничего. Творец знает, для чего всё сие происходит.
— Нам, детям его, хочется, чтобы судьба к нам добрее была. Счастья принесла, да раны душевные залатала побыстрее. Зачем тогда по сути жить, если мучится приходиться.
А покудова те самые люди, вдоволь наговорившись, разошлись по своим дворам. Надо бы до темноты успеть дела завершить.
Встреча и упокоение призрака
Чертознайка побывала в одной деревушке, что была не велика, но и не мала, а по меркам тех, кто в ней жил, людей было предостаточно, чтобы жить своим хозяйством и соседям не мешать.
Но прежде колдовка пробыла в пути, почитай, четверо суток, а пейзаж всё не менялся — лес нескончаемой стеной окружал. Но как-то раз почувствовала как-то Василиса энергию смерти. Остановилась она и постаралась разобраться, откуда та доносится. Энергия тёмным сгустком распространялась неподалёку.
«Хоть знать пошлите, что я правильно сориентировалась», — мысленно попросила Знающая у Сил, а какие откликнуться — неважно было. Ничего не произошло.
— И как я должна буду миссию выполнить, если вы мне отказываете в малом помочь? — поинтересовалась девушка.
Неожиданно неподалёку раздался плач. Прислушавшись, было понятно, — плачет ребёнок. Подобным образом, искренне и самозабвенно, полностью погрузившись в свою беду, могут плакать дети.
— Спасибо, стало легче, — и Василиса направилась в сторону плача.
Прошла она чуть меньше ста шагов и предстала перед Чертознайкой молоденькое деревце, что одними веточками к земле гнутся. А неподалёку от него сидит девчура, в том, в чём мать на свет принесла, и плачет.
— Милая, прекрати слёзы лить и расскажи, что за горе у тебя. Чай, я смогла бы помочь.
Перестало дитя слёзы лить, шмыгнуло раз-другой. И развернулась к тёмной знающей. «Что привидения, что живые, а слёзы никого краше не делают», — подумала Василиса.
— Надо рассказать моей бабушке, где покоится моё тело.
— А деревня твоя где находится?
— До неё два полных дня, и на третий ты на неё выйдешь. Бабушку мою Людмилой зовут.
— А тебя как звать? Как-никак я имени твоего не знаю, — проговорила Василиса.
— Благослава, — представилась девочка.
— Рассказывай, что с тобою случилось?
И девочка рассказала.
«Отчим убил её по пьяни, в агрессивном состоянии. Он и раньше бил её, но на сей раз она не выдержала боли и сдалась. Когда же до её матери дошло, что сделал её новый мужик, её охватил страх и не желание связываться с законом. Поэтому мозг принялся лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации. И он быстро был найден, — лес.
Сделав своё дело, они отправились домой, пока они шли, начался дождь, что развёз грязь. Через пару дней сердобольные жители деревни схватились ребёнка. Спрашивать родителей оказалось бесполезно: пьяные они токмо и говорили, что была она дома, а потом куда-то ушла.
Ребёнка пытались найти. Сельчан, взяв собой кобелей, отправились в лес. Но сколько они ни звали, сколько собаки не прочёсывали окрестности, всё оказалось четным.
Она привязана к месту, где её схоронили, и никуда неспособна уйти. Она устала и просит передать, что любит бабушку».
— Я всё передам твоей бабушке.
— Спасибо.
— Рано благодаришь. Я ещё ровным счетом ничего сделала.
Так Василиса рассталась с духом и отправилась в её деревню. За два дня пути чертознайке запруда и встретилась. Вышла она к деревне уже под вечер, на третий день, когда солнце садилось за облака, кто уже дома находился, кто возвращался с дальних полей.
— Чего-то я тебя не помню, ты чьих будешь? — поинтересовался худой мужичонка, подойдя к тёмной знающей.
— Не местная я. Ваша деревня на моём пути оказалась. Мне бы переночевать где.
Мужичонка прожёг взглядом девку. По первому взгляду, вроде не опасна, но сума больно старая на ней висит. А на кожаном ремешке, что стан девичий обвивает, книга ещё двумя ремешками поддерживается.
— Переночевать ты, девка, можешь у Дарьяны. Я самолично тебя к ней отведу, — проговорил мужчина.
Не доходя до конца деревни чуть-чуть, каких-то пару домов, они остановились у жилья, возле которого росли две молоденьких берёзки. Мужичонка уверенно прошёл к дому и постучал
