ворчание лишь подогревало сильнее. Она попыталась его опрокинуть его на спину.
— Моя леди хочет оседлать дракона? — он смеялся, всё чаще и нежнее задевая каждую её чувствительную зону — Или ты прогоняешь меня?
— Твоя леди хочет в конце концов своего мужа, а не дразнилки, — её ручка потянулась вниз. — И если для этого потребуется перевернуть… Ну что ж, пусть будет так, — она снова пыпыталсь, уже обнимая его за спину перевернуть. — А то мне, бедненькой, и правда придется самой всё завершать.
Её пальчики скользнули между её же складками, одновременно задевая и его чувствительные зоны, которые находились рядом. Оценив степень его готовности, она развела колени пошире. Он с готовностью перевернулся на спину, увлекая её за собой, прижимая к себе, целуя.
— Ну раз бедненькой так не хочется самой, то я даже не знаю… Хоть и могу попробовать помочь. — он напряжённо замер на самом входе, позволяя ей сделать этот шаг самой. Живая пульсация прямо плоть к плоти сводила его с ума. Жену не пришлось долго упрашивать, она, переместив пальчики на его член, аккуратно и медленно стала опускаться, лаская его внутренними мышцами. Не удержавшись на одной руке, она почти упала на его грудь, резко вдыхая острый, сводящий с ума, мускусный запах его кожи. Он прикрыл глаза, проваливаясь в ощущения ещё глубже, словно в бездонный океан, стараясь ощутить и подарить ощущения с каждым движением. Приподняв её со своей груди, он с улыбкой смотрел, осматривал, ласкал руками, подерживая и не давая упасть.
Её грудь пахла молоком и немного подтравливала, с сосков скатывались едва заметные белые капельки, сама Сира то поднималась, то опускалась, не теряя контакта с ним, от чего ощущения полноты и заполненности лишь усиливались. «Я люблю тебя» — кричало внутри неё всё в ответ на каждое его движение, рождая желание полностью обладать и полностью отдавать себя в ответ. Одна из капелек, замешкавшись, упала ему на грудь.
— О, меня за любовь ещё и покормят! Я точно в живой? Обычно столько счастья обещают после смерти за величайшие подвиги… — к своему стыду он понимал что долго поддерживать свой темп он не сможет, да и оттягивать момент тоже больше не в силах.
Желание настойчиво заставляло её двигаться быстрее, мелькая, нарастая, скручивая в пружину все внутренности, хотелось впитать всё без остатка, вобрать в себя. Она, наконец-то поймала себя на моменте, когда начала впитывать в себя энергию, поняла, что может контролировать этот процесс, если напрячься, но одно его движение, одно его желание отправили контроль отдыхать и организм резко потянул на себя ещё больше сил. И на самом пике, когда она извивалась на нём с бешеной скоростью неконтролируемого желания, сила высвободилась, пульсируя, впитываясь в его тело, в накопители, стекая по рунам стен, переполняя весь дом, переливаясь в главный накопитель и всё равно вырываясь за его пределы, ускоряя рост недавно посаженных деревьев вокруг посольского комплекса.
— Подглядывать не хорошо… — тихо, но с улыбкой, прошептал он, укутывая маленькое хрупкое создание, что уже беззастенчиво пыталось свернуться прямо у него на груди — А всё-таки хорошо, что сестра твоя тогда промахнулась… Где б я ещё встретил такую прелесть?
Сира засыпала, обняв его, не давая от себя отстраниться даже на милиметр, вцепившись в того, кого явно считала своей собственностью. Было понятно, что вспышку в соседних комнатах заметили, но как всегда проявили сдержанность и дали им побыть только вдвоем.
Он смотрел в привычный до боли потолок, обнимал жену и думал о случившемся и происходящем. Сон отбило, его вообще переполняла энергия, а он боялся разбудить спящее в его руках чудо. Мысли роились, обнажая то один, то другой фрагмент памяти, от чего временами ему становилось не по себе и даже вся её любовь и нежность не могли окончательно прогнать ощущение нависшей над ним тени. Где-то тихо просыпался дом. Было слышно, как в соседних комнатах тихо ходит Талли, переодевая Лари, как его крылатое чудо пытается найти и почувствовать родителей, с которыми была всё ещё связана. Тёплый маленький огонёк хоть и отделился от мамы но всё ещё был от неё и от него зависим, и точно также хотел заботы и тепла. Энергии ему явно хватило. Кажется, домой вернулся Эр, точно также тихо прошёл куда-то.
Полежав ещё немного, он понял, что сна не предвидится и, переложив укрытое создание на кровать, встал. Нужно было привести себя и комнату в порядок, собраться с мыслями и попытаться найти себе работу. Потребность в последнем была жизненно необходимой. Ему было тяжело осознавать меняющийся мир и статусы вокруг. Вбитая за полторы сотни лет привычка что без работы нет еды всё ещё довлела над ним, не давая ощущать себя полноценным при невозможности просто оплатить желаемое.
В детской горел только ночник, тихо сопела Талли в обнимку с подушкой в кресле под пледом, тишина в комнате Лис показывала, что и она уже спит — её присутствие ощущалось. А вот в кабинете Эра было слышно движение, словно старый эльф и не ложился. Приведя себя в порядок и переодевшись в более привычную чёрную драконидскую форму, он прибрал разбросанную одежду и вышел из комнат в коридор. Незримо рядом тенью скользнула охрана, но определив в нём своего, снова заняла свой пост. Вообще дом не был на сто процентов в тишине. Работали слуги, не спала охрана, ковры складывали чьи-то шаги.
Сёма — 005. Старые страхи
Сёма аккуратно слонялся по дому, словно ища куда себя пристроить, чтобы заняться делом и не думать. Рядом тихо появился слуга
— Господин, могу чем-нибудь помочь? — он отстранился на почтительное расстояние, не входя в его личную зону комфорта.
«Если только сказать чем я могу сейчас помочь… Интересно, если я припрусь на кухню меня оттуда выгонят?»
— Пока нет, спасибо, я просто… Думаю и не хочу будить дочь. — Сёма постарался улыбнуться.
— Конечно, господин. Простите. Если что-то потребуется, только скажите, — слуга сделал шаг назад, растворяясь в темноте дома, словно его и не было. Вот это ненавязчивость.
На первом этаже он услышал тихий голос Эрлонда, который разговаривал с кем-то. Напрашиваться Сёме не хотелось, но безделье угнетало. Не спеша, давая договорить без свидетелей, драконид пошёл к Эру сдаваться. Смотреть на него после того как вечером он обидел Меина и Леди, ему не хотелось, а объясняться и подавно. Эльф только закончил говорить по коммуникатору, раздавая указания управляющему.
— И поменяйте пожалуйста бельё… На что-то более темное. Бежевое бесит.
— Конечно,
