только приходило, что квартирная хозяйка выставит мои вещи за дверь доходного дома, если не внесу плату в следующем месяце. И кто-нибудь обязательно влезет в них. А не всякий женский секрет должен быть достоянием гласности. Например, у меня до сих пор хранится штука, очень похожая на пояс верности. Я как-то повредила кость на бедре, и доктор заставил носить фиксатор почти месяц.
Вот об этом всем я и думала, летя в неизвестность и тихонько скуля сквoзь стиснутые зубы. Кажется, мозг после неожиданной встречи с Бером отказывается удивляться напрочь.
Αккуратный удар обо что-то мягкое и пружинистое подбросил меня обратно вверх, что бы окончательно распластать по родненькой кровати в комнате с отвратительными стенами. Кстати, у той кандидатки было что-то светло-зеленое. Почему именно меня поселили в этот кукольный домик?
— Пффф, — выдохнула я с наслаждением.
— Молодец, Незабудочка, не верещала, — похвалила меня тьма и с видом превосходства оккупировала кресло. По крайней мере, мне его теперь видно не было. — Давай, приходи в себя, у нас с тобой еще много интересного впереди.
— Путь на тот свет? — мрачно спросила я, шаря рукой по тумбочки в попытке найти подсвечник.
— Я там был, — насмешливо заметил Бер и огонек свечи вспыхнул раньше, чем я успела его поджечь. — Как видишь, выгнали за плохое поведение.
— Что вам от меня нужно? — сразу пошла в наступление, чтобы не оттягивать неизбежное. Обычно к часам трем ночи я становлюсь прямая, как палқа.
— Для начала, — ласково проворковала тьма, — перестань мне выкать. Мы с тобой были ближе некуда. Я проник в каждую твою клеточку…
— Стоп! — я вскинула руку. — Хочешь на «ты»? Не вопрос. Все, желания кончились?
— Не так быстро, Незабудочка, — хриплых ноток в мужском голосе стало больше. — Эта ночь только начало, поверь мне. А теперь об интимном. Снимай перчатки.
Я подумала, подумала и замотала головой, спрятав ладони под мышки.
— Давай лучше тебе платье подарю. Красивое, — со вздохом предложила я. Тряпку не жалко, хоть и обидно.
— И что я, по-твоему, буду делать с ним? — в голосе Бера появилась заинтересованная задумчивость.
— Понятия не имею, — честно созналась я, усаживаясь на кровати поудобнее. Но скрещивать ноги в короткой ночной сорочкė — не самое умное решение. Пришлось быстро прятать все лишнее под одеялом. — Перчатки зачем-то ты же требуешь.
— Может, я не хочу, чтобы родовое гнездо де Эрдан было разрушено, — тьма колыхнулась, словно сидящий в кресле человек перекинул ногу на ногу. — Нравится мне замок. А вы, патрульные, любите сначала вломиться, а потом спрашивать. А то, что двери снесли, так это бывает — издержки профессии.
— Я тут уже почти сутки, и ничего пока не разнесла, — обиженно за всех коллег ответила тьме.
— Это только пока, — Бер сверкнул на меня глазами. — Завтра будут новые испытания, и кто знает, чем они закончатся. Ладно, если тебе так хочется иметь обоснoвания — я за честный отбор. Будешь бороться наравне со всеми.
— Перчатки не дают никакого преимущества, — помотала я головой. — Мы же тут не на силу соревнуемся.
— Незабудочка, — с укором заметил Бер, — а тебе никто не говорил, что ты жуткая упрямица?
— Ага, — поджала я губы. — Регулярно. Жених. — И как язык узлом не завязался назвать Роя Шрота этим ругательным словом. — Каждый день.
— Вот, — довольным тоном протянула тьма, — пожалей несчастного, не будь такой упрямицей. Что хоть за жених?
— Жених как жених, — пожала я плечами. — Мы работаем вместе.
— Ай-ай-ай, Незабудочка, — мне погрозили куском тьмы, — а врать не советую. Ты о женихе не теплее, чем об испорченной селедке, отзываешься.
Я чуть не скрипнула зубами от досады. Вот с чувствами, это проблема. Я Шрота могу только от души ненавидеть.
— А что, любить обязательно? — рассмеялась я наиграно и безвкусно, но как вышло.
— Да нет, знаешь ли. — Бер к моему счастью решил сменить тему: — Перчатки отдай. Если вылетишь с отбора — тут же вeрну. Отдай, пока я прошу по — хорошему.
Как-то стало холодно и неуютно. Я сильнее зарылась в одеяло, пытаясь укрыться под ним с головой. А ещё было тоскливо, хоть плачь. Но в довершении комплекта пришел холодящий спину ужас. Я на всякий случай пощупала простынь под собой, а то мало ли какой конфуз приқлючился.
— А мы идем вперед к свершеньям новым, — тихонько провыла я. — Дорога светлая ведет нас за собой. Мы не боимся…
— Что ты делаешь? — потрясенно спросил Бер, и дышать стало комфортно.
Все лишние эмоции схлынули, оставляя после себя невероятное чувство облегчения.
— Пою, — я выбралась из убежища. — Когда мне страшно, всегда пою.
— Да? — сдавленно кашлянула тьма. — Ну, ты это… не пой больше. Очень прошу. А то страшно становится уже мне.
— Так зачем тебе перчатки патрульного? — серьезным тоном решила спросить я. Мы такими темпами до утра можем заигрывать друг с другом, а спать все-таки хочется.
Тьма снова сменила положение. Кажется, в этот раз Бер сел прямо.
— Хочу попробовать привязать к ним некромантию, тогда патрульные смогут и духов арестовывать.
— Но зачем? — я решительно не понимаю, почему нас собрались записать в борцы с умершими. Да и куда мы арестованных потом девать будем? И как это все оформлять?
— Прoсто интересно, — усмехнулась тьма. — Я вообще ученый. Был. Вот на тебе опробовал перенос условного живого существа. Десять лет расчетами занимался.
— А? — я удивленно хлопнула ртом. — В смысле условного?!
— Ну, по результату ты могла стать мертвой, — равнодушно бросил Бер. — Но все же вышло просто отлично. Буду защищать свою работу, обязательно дам тебе слово.
— Не советую, — сквозь зубы прошипела я. — Я там одним словом не ограничусь. Мы уже выяснили, что приличных здесь нет. На, — сняла перчатки. — Сломаешь, самолично сдам тебя Старику. А уж ему все равно, тьма ты там или призрак. Сам будешь умолять об экзорцисте.
Их тут же поглотил отросток от Бера.
— Не переживай, я всего лишь скопирую схему и буду работать на других. На самом деле, для тебя же лучше, Незабудочка, что бы кандидатки не знали о твоей работе. Ясно, что ты у нас лицо посланное. Ой, засланное. Эти перчатки — твоя самая большая дыра в легенде. Если бы ты уволилась из патруля — их бы отобрали.
— То есть ты на моей стороне? — встрепенулась я.
— Я на своей собственной, — фыркнул Бер. Огонек свечи дернулся и погас. — Спи,
