Алексей приятно проводил время в обществе, под пылкими взглядами особ женского пола. Присматривался к барышням, развлекался и даже получал от этого удовольствие.
В угоду матери, старался разглядеть в ком-то из них, хоть малую толику на приятность для себя самого. Было бы неверным говорить, что барышни сплошь не нравились, но по мнению Алексея должно быть ещё что-то кроме простой симпатии.
Алексей умел очаровывать. Лёгкий его характер, приятен и притягателен. Природное обаяние, действовало на девиц всех возрастов подобно магниту. Казалось, в округе и за её пределами не было ни одной молодой девушки благородных кровей, тайно или явно не влюблённой в Алексея. А что говорить о замужних и неблагородных. Так видно и те туда же.
Потому как Алексей не был, ни слеп, ни глух, он замечал проявления внимания и этим наслаждался. Осознание себя — центром вселенной, только благодаря хорошему воспитанию и несколько ослабленному интересу, не доводило Алёшу до крайностей. В другое время, он не оставался бы равнодушным к такому количеству претенденток. И обязательно, завязал бы пару, тройку любовных переписок. А возможно и тайных встреч. Но сейчас, не пользовался своей популярностью так, как мог воспользоваться ей кто-то другой, менее воспитанный и более заинтересованный. Возможно ещё и потому, что время от времени мысли Алёши, возвращались туда, где он, хотел бы оказаться — к себе домой.
Итак, Алексей наносил визиты. Развлекался и выбирал. Спустя месяц, он порядком подустал. Нужно было посетить ещё пару имений. Но Алёша хотел домой. Непонятно почему. Что-то оставленное там, дома, тянуло его. Что? Или кто?
Он откровенно скучал у помещика Уточкина. С неохотой ехал к графу Орлову. Везде погостил по нескольку дней и с чувством выполненного долга, поскорее поехал домой.
К вечеру следующего дня, усталый, но довольный Алексей подъехал к парадному крыльцу. Бросил поводья подбежавшему Ваське и остановился, посмотрел на дом. В тихой радости, что здесь, за этими стенами ждёт его та, по кому он сильно скучал в поездках. Мечтал, стремился. В этот раз, возвращение показалось — особенным.
Мягкий свет заката отражался в окнах второго этажа. Притягивал и манил. Казалось, дом впервые в жизни ласково встречает молодого хозяина. Хотелось поскорее войти, подняться по лестнице, упасть на кровать. И пускай слуги раздевают. И суетятся. Хорошо бы, сразу увидеть Лизу. Чтобы она тоже была рядом. Хлопотала вокруг него. Да, хорошо бы.
Но, в этот вечер, Алёша так её и не встретил. Он успел повидать всех, мать, отца, многих слуг. Видел конюха, кухарку. Только не Лизу. Где она? Занята? Спит? Он решил, завтра точно увидит. Нужно просто немного подождать. Ведь если нет её сегодня, то значит, будет прислуживать завтра. Ничего. Не всё сразу. С такими мыслями Алексей уснул.
Но на завтра история повторилась. Все — есть, а Лизы — нет. Что такое? Недоумение Алексея сменилось беспокойством. Поначалу он предположил, что разминулся с ней. Но к вечеру, обошел весь дом несколько раз, вдоль и поперёк. Лизы нет. Нигде.
В растерянности, Алексей стал обдумывать, как узнать? Он хотел расспросить у кого-то из слуг, но опасался разговоров и пересудов. Ведь в людской, много чего болтают. Но как ни крутил, видно, расспросов не избежать. Ни кто не сможет сказать того, что знают слуги. Решил выяснить правду, пусть даже под страхом болтовни. Это лучше, чем выведывать у матери.
Вечером, княгиня уже легла, и Алексей зашел поцеловать её на ночь. Он заприметил горничную, что прислуживала. Решил поймать её к коридоре и расспросить.
Так и сделал. Пошел к себе в комнаты, встал за дверью и начал ждать. Прошло минут десять. Горничная вышла из покоев матери. Когда она приблизилась к двери, Алеша схватил девушку за руку, быстро затянул в комнату. Девушка вскрикнула, но он приложил палец к губам, чтобы затихла. Она испугано уставилась на Алексея. А он прошептал:
— Я спрошу тебя кое о чём, но это должно остаться между нами. Поняла?
Она кивнула.
— Где Лиза? — он сказал это медленно, как бы показывая значимость вопроса и неприятие лжи.
— Я не знаю, — пролепетала горничная.
— Как не знаешь? — удивился Алексей.
— Она собрала вещи и сбежала.
— Как сбежала? — он с силой схватил девушку за плечо, — Куда?
— Не знаю. Я говорю правду. Пустите, — видно было, что ей больно, но Алексей всё держал. Потом, будто опомнился, резко отпустил.
— Куда она сбежала, говори?
— Я не знаю. Прошу вас. Пустите, меня хозяйка ждут.
— А кто знает? Кто?
— Может быть, Анисья знает, они разговаривали, — девушка чуть не плакала от боли. Алексей снова сдавил ей руку выше локтя.
— Хорошо иди, — он резко отбросил её. Горничная выскочила из комнаты.
Алеша стоял и смотрел в стену. Потом, рывком открыл дверь и пошел к лестнице. Сбежал по ступенькам.
В кухне никого. Только лампадка ещё теплится, догорает. Прокрался в людские. В темноте ничего не разобрать. С трудом отыскал комнату Анисьи. Заглянул. В маленькое окошко лунный свет пробивается. На кровати, полное тело. Похрапывает. Вошел тихонько Алёша, двери притворил. Потормошил Анисью, та не сразу зашевелилась. Голову подняла, глаза открыла. Присел Алёша на кровать, палец у рта показывает. Тихо, мол.
— Где Лиза? — шепчет.
Анисья забурчала сначала, не сразу поняла, что к чему.
— Прошу тебя. Куда она пошла? — Алёша взял Анисью за руку, — Ведь пропадёт.
Слова его просили. Глаза просили. Руки просили.
Села Анисья, одеялом прикрылась.
— Да соколик, наделал делов, а теперь — “где она?”. Раньше не думал, что девку губишь? А теперь забарахтался, — Анисья сердито посмотрела на Алексея. — Не думала я Алёша, не гадала, что такими делами промышлять начнёшь. Ведь какую девку погубил.
— Да ведь я же не со зла, не с хитростью, а с открытым сердцем. Я ей, всё предлагал и деньги и дом.
— Что ей твоё — это. Один срам. Тьфу. Она, с дитём под сердцем, должна по полям скитаться. От срама твоего прятаться. Кто его знает, где она теперь ходит. Ну, угодил ты, так угодил.
Алёша закрыл лицо руками. Он и думать о таком не думал. Что же это получается, Лиза беременная. И скитается по пыльным дорогам.
— Что делать Анисья, подскажи, где искать, — с пылом схватил он за руку кухарку.
— В свою деревню, верно, подастся, — вздохнула Анисья, — Больше идти ей некуда. Нет у неё никого. Только Васька. Да и того не повидала как уходила. Бежала она, больно быстро. Видать, матушка ваша заподозрили.
Пришел к себе Алёша, упал на кровать, смотрит в потолок. Думу думает.
Часть II
Глава 1
В деревне Алёхино, с тех давних пор, как покинули её все Золотовы, почти ничего не поменялось. Кое-как тянули алёхинские крестьяне вечную свою лямку. Одно поколение повзрослело, другое безвозвратно состарилось. Всех-то и наберётся пять, шесть десятков душ. В эти годы, родилось меньше, чем померло.
